Масоны. Алексей Писемский

по слухам, дошедшим до него.

      – Любопытно бы было видеть эту инструкцию, – сказал насмешливо Крапчик, – но, кроме того, слух слуху рознь. Это уж я говорю не как помещик, а как губернский предводитель дворянства: назначать неосмотрительно дознания по этого рода делам значит прямо вызывать крестьян на бунт против помещиков, а это я не думаю, чтобы было приятно государю.

      На это уж правитель дел улыбнулся.

      – Графу очень хорошо известно, что приятно государю и что нет, – объяснил он, видимо, стараясь все своротить на графа, который, с своей стороны, приложив ухо к двери, подслушивал, что говорит его правитель дел и что Крапчик.

      – Не знаю-с, что известно графу, но я на днях уезжаю в Петербург и буду там говорить откровенно о положении нашей губернии и дворянства, – сказал сей последний в заключение и затем, гордо подняв голову, вышел из залы.

      Сенатор, прежде чем Звездкин возвратился в кабинет, поспешил занять свое кресло, и когда тот, войдя, доложил с несколько подобострастною улыбкой, что Крапчик успокоился и уехал, граф вдруг взглянул на него неприязненно и проговорил:

      – Ничего, я вижу, вы не понимаете, или притворяетесь, что не понимаете!

      Звездкин был опешен и поспешил принять совершенно форму палки.

      – Вы можете ехать к вашим занятиям в губернское правление, – объявил ему сенатор.

      Звездкин счел возможным только удалиться.

      Граф остался в размышлении: тысячи соображений у него прошли в голове, и яснее всего ему определилось, что взятая им на себя ревизия губернии отзовется не легко для него в Петербурге и что главный исполнитель всех его предначертаний, Звездкин, – плут великий, которого надобно опасаться. Чтобы рассеять себя хоть сколько-нибудь от таких неприятных мыслей, граф уехал к m-me Клавской на весь остальной день и даже на значительную часть ночи.

      Крапчик же, возвратясь прямо домой от сенатора и увидав в своей передней стоявшего Антипа Ильича, пришел в великую радость.

      – Егор Егорыч здесь? – спросил он.

      – Никак нет-с, – отвечал Антип Ильич, – я приезжал сюда говеть, а они в Кузьмищеве, и я зашел к вам, не будет ли какого приказания к барину.

      – Даже большое! – воскликнул Крапчик. – А ты подожди, я сейчас напишу ему письмо.

      Антип Ильич поклонился в изъявление того, что он будет дожидаться письма.

      Крапчик изготовил Егору Егорычу весьма длинное послание, в котором, не упоминая о своих личных неприятностях, описал другие действия сенатора и описал их в ужасающем виде, заклиная и умоляя Егора Егорыча немедленно приехать в губернский город с тем, чтобы писать и действовать сообща!

      Какого рода впечатление письмо это произвело на Егора Егорыча и на доктора, мы уже знаем.

      XII

      Был ясный мартовский день с легоньким морозцем. В зале хаотического дома Рыжовых, освещенной ярким солнцем, раздавались звуки фортепьяно, на котором часа уже три неустанно играла Муза. Исполняемая ею ария была не совсем отчетлива