Эвкалипты под снегом (сборник). Елена Пустовойтова

часа.

      Дороги в «Дворянском гнезде» были расчищены грейдером, и Ирина без труда добралась по ним прямо к своему издалека приметному дому, который стоял, красуясь новыми, медового цвета стенами и блестя стеклами просторных окон. В ограде было все так, будто дом был жилой – дорожка к нему не только была протоптана, как представлялось Ирине, а и широко расчищена – сможет и автомобиль во двор заехать. Остановилась у ворот, нарочито громко хлопнув дверцей машины. И замерла – в окнах веранды сквозь чуть тронутые морозцем стекла виднелась зеленая елка…

      Будто чего-то испугавшись, повернулась и почти бегом направилась в Воблю.

      Само село зимой поприжухло – голые деревья и кусты не прикрывали ущербности упавших серых заборчиков, как это делали летом, и некрасивости просевших всяк на свой бок банек с сарайками. Старые деревянные дома без зелени садов стояли лишенные летней романтичности, как голые, застигнутые врасплох – все напоказ. Подустав от годов своих, они осели, как кому сподручней – кто на правый бок, кто на левый. Были и такие, кого время в грудь толкнуло и завалило, вздыбив окна в облака, а кого и вовсе – лицом в кружевных наличниках ткнуло в землю. Не прикрытые садами, они выглядели немощно и беззащитно – не до красоты, лишь бы выстоять. Вразнобой среди них стояли дома новые, кирпичные, которым и летний наряд не в силах был придать романтичности, а зимнему это и вовсе было не под силу. Но ухабы на дорогах снег прибрал-сгладил, и белизну свою щедро расстелил по огородам. Зимним этим нарядом село и похвалилось перед заезжей, отряхнув под ноги иней со вздрогнувшей прямо перед ней высокой березы.

      Вера стояла на пороге дома в том же летнем платье в горошек, в котором ее Ирина увидела впервые. Только обута была в короткие, с оторочкой из темного ситца в цветочек, валенки. Оторочки напомнили Ирине существовавшие у бухгалтеров времен детства ее мамы нарукавники. Сама крутила в руках такие обутки на одной из ярмарок Архангельска, куда ездила по делам своей компании, крутила и о доме своем думала. Только цвет валенок был белый.

      – О-о-о! Как хорошо, что приехала! – кинулась к ней хозяйка. – Надолго? На праздник к нам – если захочешь… Будем рады… – приобняла Ирину, в то же время тревожно, даже испытующе глянув ей в глаза.

      – Спасибо, но я сегодня же и обратно, – вдруг неожиданно для себя ограничила свое пребывание в своем загородном доме Ирина. – Приехала деньги отдать. Не хочу новый год с долгами начинать.

      И желая придать вес только что озвученной причине своего приезда, пояснила:

      – После твоего огуречного пустоцвета стала суеверной…

      Пошли все в ту же летнюю кухню, в которой жарко топилась русская печь, и где вовсю шло приготовление к празднику. До умопомрачения вкусно пахло свежим хлебом, сдобой и жареным мясом.

      Вера так же, как и летом, быстро поворачиваясь, суетилась с чаем, одновременно ставя на стол нужное и убирая лишнее. Казалось, все под ее руками, как у сказочного мага, оживало