Эвкалипты под снегом (сборник). Елена Пустовойтова

что никогда не была у Веры в доме – чей муж, так странно, в ее доме топит печь, чистит снег во дворе так, чтобы во двор могла въехать машина – а лишь в этой отдельно стоящей кухоньке, спасающей дом от лишней грязи.

      Выпили чай, и Ирина стала прощаться – дела. Только подъехала…

      Вера не удерживала. Встала проводить. Вышла, в чем была, на порог.

      – Замерзнешь, замерзнешь, – тяготилась даже этой минутой быть вместе Ирина и, на ходу натягивая перчатки, поспешила к калитке. И тут же, словно чего-то испугавшись, быстро, всем телом, обернулась.

      Вера, прижав руки к своей полной груди, бежала вслед за ней.

      – Я тебя не виню, – запыхавшись, скороговоркой, почти припав к Ирине, проговорила, выдыхая на морозце клубы пара, – я-то его сразу полюбила, а он любит лишь мою доброту. Но я всегда знала, что когда-нибудь и он полюбит – ждала и боялась… Боялась, всегда боялась… Но ведь и он должен же быть счастлив?! А? Мне и так много дано… – И, схватившись руками за виски, почти вскрикнула: – Ой, что же это я?

      Отстранилась от онемевшей Ирины и, на ходу стаскивая платок с головы, побрела обратно.

      Так же медленно, как и Вера, Ирина, немного постояв возле калитки, пошла вслед за ней.

      Вера сидела на лавке смотрела в окно и, время от времени вытирая нос скомканным платком, плакала. Плакала она по-особому, без всхлипываний, рыданий и глубоких вздохов – слезы, быстро и дружно, одна за другой, сами собой катились по ее щекам.

      Подвинулась, давая Ирине присесть возле себя.

      – Ты что, – устало произнесла та, опускаясь рядом, – белены объелась?

      Посидели, помолчали.

      – Да нет, – начала от слез дрожащим голосом, Вера, так же пристально глядя в окно, – не объелась я ничего, а просто знаю, что нет его у меня… Хоть он ни словом, как говорится, ни взглядом… Детей любит…

      И без всякого перехода, неожиданно сорвалась на бабий плач:

      – Ой, что делать, не знаю!..

      – А я-то здесь при чем? – шепотом спросила ее Ирина.

      Верка сквозь слезы рассмеялась.

      – Может, и ни при чем. Но знай, я тебя ни в чем не подозреваю и не виню – сама тебя в дом привела. И тебе рада была. Необычна… Богата и проста. Редкость… Не вульгарна, не кичлива, приятно задумчива…

      Как раз такая, какая Сереже под стать…

      – Замолчи, замолчи! – приглушенно закричала, закрыв ладонями уши, Ирина. – Глупости! Я же его почти и не видела… Только, если после бани тогда…

      Решительно встала с лавки:

      – Если даже ты и говоришь про реальные вещи из вашей с ним жизни, то я-то здесь при чем? У меня своя жизнь, и мне не до ваших фантазий и проблем. Своих, знаешь ли, некуда девать…

      – Даже в твой дом идет, как на праздник, – глянув на нее неожиданно сухими глазами, перебила Вера. – Тесно ему дома стало, скучно. А мне смотреть на это еще горше, чем… чем… – не договорила, отвернулась к окну.

      – Ты знаешь, как он мне в любви объяснился? – вдруг почти задушевно, повернувшись к Ирине, спросила