Славянин. Александр Владимирович Забусов

в форме чиновника таможенного ведомства Российской Федерации. Самодовольно осклабившись, сочным баритоном объявил:

      –Так, граждане, граница на замке! Период прохождения терминала начнется через семь лет, три месяца и восемнадцать дней.

      Смотреть со стороны на Лихого было прикольно. Сам факт того, что в глухом уголке леса стоял труженник таможни, впечатлило подполковника. Нижняя челюсть самопроизвольно пошла вниз.

      –Понятно, – вывел из ступора Лиходеева Монзырев. – Егор, поворачиваем оглобли, номер не прошел.

      –А если послать его куда подальше?

      –Можешь. Вот только результат этого, нулевой.

      –Вот-вот, слушайся дядю, дядя умный! Он все на своей шкуре опробовал и больше не хочет. Так?

      Работник таможни показательно издевался над ними, это сквозило с его наглой морды. Лиходеев знал такую породу людей, ненавидел их. Чисто на автомате провел удар пяткой в лоб наглецу. Нога не встречая сопротивления, прошла сквозь голову человека в форме.

      –Ай-яй-яй, Лиходеев! Тебе же русским языком говорено, перед тобой голограмма. Ах-ха-ха-ха!

      Смех внезапно оборвался. Преобразившимся голосом голографическое изображение человека проговорило:

      –Пошутили и хватит. Напоследок скажу. Ты сейчас ближе к двери перехода, чем думаешь, только дверь твоя в другом месте находится. Успеешь ли воспользоваться?

      Пучки электронов раздергали в стороны тело представителя информационного поля Земли, и он в одночасье пропал.

      –Что, правда раздавит?

      –Может, – односложно подтвердил Толик.

      –Ну и хрен с ним! Двум смертям не бывать…

      –Стой!

      Лиходеев в один миг подхватил сумки, сцепив зубы, бросился к серой пелене перехода. Из горла рвался рык, бодрящий организм перед осознанной катастрофой или подвигом. Ну, это как кому покажется. Не слышал окрика Монзырева.

      –…Дурак, спрячем тебя в Сибири у нашего друга, казака-характерника, ни одна собака не сыщет…

      Нырнул в неизвестность, как ныряет человек в холодный источник.

      Помнится, Монзырев довольно подробно объяснял, что может происходить с ним при переходе, какие ощущения будет испытывать, выскочив на «другую» сторону. Но такое…

      Егору казалось, что он блуждает в тумане. Пелена была настолько плотной, что шаг в сторону мог привести к потере ориентации не только во времени, но и в пространстве. Ко всему прочему, в какой-то момент Лихому почудилось, что его тело сдавили тисками, а на плечи добавили еще килограмм пятьдесят веса. Он пошатнулся. Его повело в сторону. Ноги заплетаясь под навалившейся тяжестью, изменили направление движения.

      Ох, и ни хрена ж себе! Может остановиться повернуть назад? Глядишь, полегчает? Как же хочется еще хоть раз увидеть синее небо над головой, услышать щебет птиц, коснуться босыми ногами зеленой травы на нагретой солнцем земле.

      Душевная боль черной тенью закралась, заползла в душу, а следом шмыгнула и ее сестра – паническая тревога. Обе нашептывали в уши: «Вернись! Пропадешь!». Усилием воли прогнал