Гадюка Баскервилей. Андрей Воробьев

испуганный писк старушки, топот сапог по лестнице и вот уже в комнату ворвался посетитель, внешним видом напоминающий разъяренного орангутанга.

      – Кто здесь Холмс?! – прямо с порога заорал он и, угадав в сыщике искомого субъекта, ткнул в его сторону толстым волосатым пальцем, более напоминающим баварскую сардельку. – Ты!.. Если ты будешь совать свой длинный нос в мои дела… Я… я тебе отверну голову!..

      – Простите, сэр. – Холмс на всякий случай отступил от вошедшего за кресло с высокой спинкой. – Мы, кажется, незнакомы… С кем имею честь?..

      – Ни хрена ты не имеешь, придурок! – взревел гость. – А я тебя иметь буду, чтобы ты не переходил дорогу дядюшке Ройлотту!.. Ты, педофил драный! Попробуй-ка, еще раз пристань к моей племяннице! Я тебя тогда…

      Страшно вращая глазами, Ройлотт подскочил к камину и, схватив оттуда кочергу, начал связывать ее в узел: «… Вот так!.. Я тебя, паршивый мент, точно так же узлом завяжу!..»

      Холмс испуганно начал приседать за кресло.

      Слово «мент», а точнее «бобби», понял даже туго соображающий по-английски Дукалис. Переводить же эпитеты он не счел нужным: интонация и действия непрошеного гостя говорили сами за себя.

      – Эй, комрад, – оперативник шагнул к Ройлотту, – положи-ка железку, пока из тебя «ласточку»[16] не сделали…

      Громила из сказанного, кроме фамильярного «комрад», ничего не понял, но, почувствовав угрозу, грузно повернулся всей тушей к Дукалису.

      – Это что еще за придурок?! – рыкнул Ройлотт, замахиваясь кочергой на оперативника…

      Наверное, в Великобритании в конце позапрошлого века лишь избранные имели хотя бы отдаленное представление о термине «рессора от „тойоты“». Во всяком случае, когда дебошир очнулся на полу, то мог лишь тупо косить глазами по сторонам, вопрошая «What’s mattered with me?..» Что со мной произошло?

      Ларин, перед тем душевно разбив стул об голову хулигана, сокрушенно развел руками, пытаясь объяснить сыщику, что действовал исключительно в пределах необходимой обороны, а не имел намерения причинить вреда имуществу мистера Холмса. Что касается Дукалиса, то он лишь удовлетворенно хмыкал, любуясь остатками кочерги, которыми были аккуратно связаны руки Ройлотта…

      – Что это, Андрюха, за криминальная столица такая? – не переставал удивляться Дукалис. – «Шотландские», «девонширские», этот вконец обнаглевший бычара, пытавшийся гнуть пальцы…

      – Yes, they’re, – поддакнул Холмс, услышав в чужом языке знакомые слова. – Я же говорил, что преступники совсем обнаглели. Впрочем, джентльмены, вы мне нравитесь, и я (будь что будет!), наверное, помогу вам. Не затруднит ли вас вывести мистера Ройлотта на улицу (я потом все объясню) и немного выпить за знакомство?..

      – Да-да, выпить – это хорошо! – в комнате послышался новый голос. – Я ничего не упустил?..

      И пред взорами друзей предстала всклокоченная голова со следами подушки на щеке, высунувшаяся из соседнего помещения.

      – А, вот и наш Уотсон проспался! –

16

«Ласточка» – специфический и весьма неодобряемый прокуратурой способ связывания задержанных, при котором заведенные за спину руки за запястья соединяются с лодыжками.