Гадюка Баскервилей. Андрей Воробьев

крови и трупов ни за что не купит. Так что о Ройлотте я непременно Уотсону подробнее расскажу.

      Друзья были вполне довольны тем, что Холмс решил не впутывать полицию в историю с дебоширом.

      – Я сам выведу этого негодяя на чистую воду, – заявил великий сыщик, – у меня есть один испытанный метод. Он не раз помогал мне успешно раскрывать самые запутанные преступления. Не знаю, как у вас, в Америке (всё – т-с-с! Я никому не проговорюсь, что догадался, откуда вы, джентльмены!), а в Лондоне полиция постоянно пользуется услугами известных частных детективов… Ну-ка, попробуйте-ка, быстро определить, кем работает во-он тот господин…

      И Холмс, ткнув пальцем в окно, указал на человека с роскошными бакенбардами. Штаны прохожего украшали широкие блестящие лампасы, мундир поблескивал начищенными металлическими пуговицами. А на согнутой руке прохожего висел длинный коричневый плащ.

      – Вы, конечно, думаете, что это какой-нибудь генерал, – продолжал развивать свою гениальную мысль сыщик, горделиво посматривая на гостей, – ничего подобного! Вы ошиблись. Это обычный швейцар: генералы не носят в руках гражданской одежды – это удел их денщиков. Кроме того, военные предпочитают украшать свои мужественные лица усами, а не бакенбардами… Ну, господа, каково? Думаю, добавить к сказанному вам нечего…

      – Почему же? – обиделся Дукалис. – Говорить – не мешки ворочать: рот закрыл – рабочее место убрано. Могу и дополнить. Этот человек, думаю, вор. А форму напялил для маскировки.

      – С чего вы это взяли, мистер Дюк? – оживился сыщик. – Приведите хотя бы один аргумент.

      – А посмотрите, висит ли внизу ваше пальто, Шерлок, – ухмыльнулся Дукалис, – думаю, что именно его и уносит сейчас этот господин…

      Холмс очередной раз выглянул в окно, потом резво сбежал вниз и тут же оттуда раздался возмущенный вопль, который в более-менее приемлемом литературном переводе на русский звучал бы как «Убью падлу!». Затем хлопнула входная дверь, и наши герои увидели долговязую фигуру великого сыщика, с проклятьями несущегося вдоль улицы за удаляющимся «швейцаром».

      – Слушай, Толян, – удивился Ларин, – я что-то не до конца понял твою мысль. Ну, про вора ещё куда ни шло: где это видано, чтобы швейцары в ливрее в двенадцатом часу ночи шлялись по улицам? Они свою униформу в кабаках переодевают. Да и в это время местные рестораны, как утверждает доктор Уотсон, еще открыты. И вообще порядочный мент должен знать: честные люди в такую пору шмотки не таскают – сколько «палок» мы срубили с помощью наших бдительных пэпээсников?..[17]

      Дукалис, соглашаясь, утвердительно кивнул.

      – … А вот каким образом ты сообразил, что пальтишко принадлежит Холмсу, – что-то не въезжаю.

      – Ничего я не догадывался, – буркнул Анатолий, – я просто так, прикололся, чтобы он не умничал. А пальто такое же, кажется, и правда, у входа висело. Наверное, Уотсон, когда за виски бегал, дверь запереть забыл…

      – Ну, ты даешь! – только и смог вымолвить Андрей. –

17

Речь идет об «обыкновенных» полицейских (проф. сленг). ППС – патрульно-постовая служба.