Гений страсти, или Сезон брачной охоты. Екатерина Гринева

ее машину.

      В подтверждение слов Марка вошла Ульяна в полушубке из стриженой норки и в длинных сапогах. Она посмотрела на нас испытующе-спокойно.

      – Мне… можно пройти?

      – Проходи, Ульяна. Можешь раздеться здесь. Или там, в вашей комнате.

      Она кивнула и сняла полушубок.

      Воздух вокруг нее словно бы искрился и звенел. Мы почувствовали аромат дорогих тонких духов.

      – У нас чай… с липой, – как-то некстати брякнул Гриша, – будете?

      – Буду, – спокойно сказала Ульяна. – Налейте мне, пожалуйста, – обратилась она к Ирочке. – Или давайте я сама.

      – Нет-нет, – преувеличенно бодро сказала Ирочка. – Я все сделаю. Не беспокойтесь. – И она поставила перед Ульяной чашку с липовым чаем.

      – Никита не отвечает… – и Гриша потряс в воздухе телефонной трубкой, мы услышали долгие гудки.

      – Куда же он делся? – Вопрос Ирочки повис в воздухе.

      – Будем дозваниваться.

      – Выпьешь чаю с липой? – обратилась Ирочка к Марку.

      – Вот только липы нам не хватало, – издал краткий смешок Марк.

      Он провел рукой по своим вьющимся волосам и демонстративно сел за самый дальний конец стола.

      Через несколько минут Гриша наконец-то дозвонился до Никиты, и тот обещал срочно выехать, «сей момент».

      – Почти все в сборе, – констатировала я. – Нет только Тамары Петровны и Никиты.

      – Тамара Петровна сейчас будет, – пропела Ирочка, – она звонила, сказала, что задерживается. И просила не сердиться на нее за это. У нее чуть мясо не пригорело, и еще у Вазгена неприятности на работе.

      Сердиться на Тамару Петровну было совершенно невозможно, и мы все как-то разом отвели глаза. Вскоре о приближении Тамары возвестила ее тяжелая поступь. В таких случаях говорится: «земля дрожит».

      – Добрый вечер! – пророкотала Тамара Петровна. – Все в сборе? Что случилось, Владлена Георгиевна? – в ее голосе прозвучал легкий упрек. – Я только-только своих мальчиков накормила и собиралась позвонить матери, мы обещали завтра посидеть с ней, а еще мне надо было тесто для пирога поставить…

      Слышать все это было просто невыносимо, словно я, самодур такой, из-за пустяков сорвала сотрудников с теплых насиженных мест и погнала в эту мартовскую пургу на работу неизвестно зачем.

      Марк сидел, крепко сжав кулаки. Ульяна рассматривала свои коротко остриженные ухоженные ногти, покрытые прозрачным лаком – французским, выдававшим ее принадлежность к высшему классу. Ирочка стояла, прислонившись к шкафу, с чашкой в руке, а Гриша смотрел на Ирочку.

      Во взглядах моих сотрудников я видела ожидание – и надежду, что все еще обойдется, и вызвала я всех из-за сущих пустяков. Вот только что это за пустяки – никто не знал.

      Следовало решиться, прыгнуть с обрыва и объявить этим милым людям, что все – «Финита», и никогда теперь не будет как раньше, наши теплые, легкие, почти родственные отношения завершились, и каждый из них отныне будет смотреть на другого с