Гений страсти, или Сезон брачной охоты. Екатерина Гринева

обжилась на моей кухне, и через какое-то время передо мной на столе возникла большая чашка чаю с какими-то травами. Я входила-выходила из кухни в комнату, а Ирочка хлопотала в кухне, что-то весело напевая и встряхивая кудряшками. Она была такой веселой, неутомимой и прилежной, как пчелка.

      – Это откуда?! – изумилась я. – Чем это так пахнет?

      – Это у вас травы были, у вас в шкафчике. Смородиновый лист и вишня. И еще чуть-чуть земляники сушеной.

      – Откуда? – опять удивилась я. У меня не было ничего «засушенного».

      – Не знаю, – Ирочка пожала плечами. – Это же ваш дом. Вот в этой банке.

      И она потрясла стеклянной банкой с крышкой, на которой были изображены фрукты.

      Эта банка – наверняка подарок от маман. Она любила совать их мне в руки уже в коридоре – напоследок, вместе с последними напутствиями и пожеланиями. Я кивала и делала вид, что слушаю, а сама мысленно уже была далеко от этой квартиры, где всегда пахло свечами и валерьянкой. Свечи жгла моя сестра Машка, а валерьянку пила мать.

      – Да. Это мне подарили, – сказала я торопливо, – поставьте банку обратно.

      Я предложила Ирочке остаться у меня и переночевать, но она отказалась: ей нужно было ехать к тете.

      – И куда вы поедете в такую ночь? К тому же метель страшная. Оставайтесь, переночуете у меня, а утром поедете. Позвоните вашей тете и предупредите ее.

      Ирочка наотрез отказалась звонить и уехала, невзирая на противно завывавшую метель.

      А через неделю я предложила Ирочке стать моей секретаршей. Она явно обрадовалась, но виновато сказала, что опыта у нее не очень много и печатает она не слишком быстро…

      – Нау́читесь. Если что – пошлю вас на курсы повышения квалификации. Нет проблем.

      – Ой, правда? Я буду стараться. Очень стараться! Вы не пожалеете… – прощебетала Ирочка.

      Я действительно не пожалела. Ирочка никогда не куксилась, никогда не жаловалась, всегда была полна оптимизма и никому не отказывала в помощи.

      …И вот я смотрела на расстроенную Ирочку, и слова не шли у меня с языка.

      – Вы кофе пьете? Разве можно так поздно кофе пить? – укоризненно заметила Ирочка.

      – У нас неприятности, – кратко ответила я.

      – Тем более. У меня где-то есть липа. Она очень успокаивает. Сейчас посмотрю. – И, присев на корточки, Ирочка принялась рыться в шкафу.

      – И мне… липу, – вставил Гриша.

      – Одну минуту… – Раскрасневшаяся Ирочка встала с корточек с банкой в руках. – Все сделаю. Только в чайник свежую воду налью. – Она взяла чайник и вышла с ним из приемной.

      – Как подумаю, что для всех нас эта новость как по голове обухом… – сказал с расстановкой Гриша, стараясь не смотреть на меня.

      – Есть еще один момент.

      – Какой? – спросил он таким тоном, словно я собиралась сказать нечто ужасное. Впрочем, я и собиралась.

      – К этому, вполне возможно, причастен кто-то из нас.

      – Нет! – выкрикнул Гриша. – Что угодно, только не это!

      – Что такое? – влетела в приемную Ирочка. – Почему вы кричите?

      – Просто так, – угрюмо