Вера, Надежда, Виктория. Иосиф Гольман

Особенно с учетом того, что зубы Малыша, несомненно, достигли цели: за беглецом на снегу осталась неровная цепочка кровавых капель.

      – Погуляли? – поинтересовался Ефим. Он и сам любил гулять с Малышом. Но не любил рано просыпаться.

      – Погуляли, – вздохнула Наталья.

      Для того чтобы ее зверь нагулялся, ему в таком темпе нужно было бы ходить весь день.

      Ну, ничего. В выходные поносится на даче.

      Наташка налила супругу чаю, поджарила тосты.

      – Слушай, нам за дачные участки надо платить и за электричество, – осторожно начала жена. Осторожно, потому что тема неоплаченных долгов не улучшала настроения супруга.

      Однако на этот раз Береславский ответил бодро и сразу, как в добрые докризисные времена:

      – Возьми в тумбочке.

      – А что, мы разбогатели? – обрадовалась Наталья. Обрадовалась не столько из-за денег, сколько из-за Ефима.

      – Есть немного, – согласился он.

      В тумбочке и в самом деле лежали внеплановые сто пятьдесят тысяч рублей, полученные им от матери его студентки Виктории. Маму звали Надежда Владимировна, и он вызвался помочь ей в ее действительно непростом положении.

      «Полторашка» была авансом. Причем крайне незначительным авансом с учетом условий предстоящей игры.

      – А что, «Беор» начал раскручиваться? – отчего-то заволновалась жена.

      – Ну, в общем да, – уклончиво ответил профессор.

      – Слушай, ты ни во что опять не ввязался? – Наталья подошла к Ефиму Аркадьевичу вплотную, крепко взяла его за толстые плечи и посмотрела прямо в карие очи любимого.

      – Разве я тебе когда-нибудь врал? – максимально искренне спросил профессор.

      Оба понимали, что когда-нибудь наверняка врал. Но поскольку пойман не был, тема была временно закрыта.

      На работу Наталья ушла со смешанным чувством. Она тоже, конечно, устала жить без денег, особенно после десяти лет полного достатка. Однако от души радоваться содержимому тумбочки не могла: уж слишком свежи были воспоминания об аналогичных финансовых удачах, которые порой заканчивались стрельбой.

      Нет, ее любимый был не способен на грабеж или подлость, уж это Наталья знала доподлинно. Но таким людям тем более не следовало лезть в мир больших – и, главное, быстрых – денег. В этом мире не способным на подлость частенько приходится туго…

      Ефим же Аркадьевич вовсе не был настроен столь мрачно.

      Он тоже взял из потощавшей пачки часть тысячерублевок и быстро набросал план сегодняшних встреч.

      Первой значилась встреча со старым другом – главврачом огромной московской больницы. Хоть она и именовалась московской, но размещалась на подмосковной земле, рядом с большим шоссе, лесом и рекой.

      Береславский домчался до больницы удивительно быстро, сочтя это хорошим знаком. То, что ему нравилось, Ефим Аркадьевич всегда предпочитал считать хорошим знаком. А то, что не нравилось, – старался по мере возможности не замечать.

      Они