Пашня. Альманах. Выпуск 4. Creative Writing School

подумал я. – Все равно что конь на велосипеде». Железные ручьи наконец начали стихать, теперь они урчали где-то далеко (или глубоко), но теперь капала вода. Судя по всему, капала она в таз, и поэтому звучала как колокол.

      – Никогда не поверю, что этот черт Герберт Троц5 умеет играть на пианино! – сказал я вслух.

      – Это был не он. Немцы – культурная нация и очень музыкальная. Не думаю, что они собираются нас уничтожать, как дикари. И еще вот что… им никогда не удастся нас истребить, потому что мы бессмертны.

      – Как так?

      – Именно так. Бессмертны. Это доказывают тысячелетия нашей истории.

      – Вы мне не верите, ладно. А что если я прав? Что если всю вашу семью расстреляют? А ведь вы могли бы спасти и себя, и… всех. – Я хотел сказать «И Миру», но не смог назвать ее по имени. В глотке застряло имя.

      – Тогда это будет наша судьба. Если нас действительно задумали истребить, они ни перед чем не остановятся. Не сегодня, так завтра это совершится. Впрочем, я верю в лучшее. Да и куда нам скрываться? Из города без пропуска не выберешься.

      Скандальная тетка завопила, что нужно класть тряпку в ведро, а тряпку сперли, теперь «молоток в уши настукивает». Судя по тому, что капель стала глуше, тряпку тетка все же нашла.

      – А если получится? Если я помогу? – сказал я.

      Я и сам не знал, как собирался помогать. Но ведь у нас есть Генка, он наверняка придумает!

      – Как?

      – Разберемся. Всегда есть, где спрятаться, город большой. И потом… зачем вам кому-то говорить, что вы евреи?

      – Везде найдется осведомитель. Я уверен, что даже среди наших соседей есть люди, которые донесут. Хотя зачем доносы? Достаточно посмотреть на нашу внешность.

      – А что не так?

      Я посмотрел на деда и не нашел в нем ничего особенного. Ну разве что он в шапке какой-то маленькой, это у них народная традиция, но можно ведь снять. И что? Узбеки тоже в шапке бывают, и татары, и казахи, и туркмены… А Марецкую любой дурак опознает по очкам-биноклям. Но она наверняка может ходить без них. Тьфу, при чем шапки? А очки? Русские их, что ли, не носят? Ерунда непонятная.

      – Марецкая, на пианино играть умеешь?

      – Нет. Только дедушка умеет. Он, наверное, мог бы стать знаменитым пианистом, но поступить в консерваторию было не так просто.

      – Почему?

      – Потому что. Это вам все просто.

      Она снова надела свои бинокли. Я понял, что разговаривать с дедом – дело гиблое. Нужно прийти еще раз, вечером и попробовать убедить Мирину мать. Вот если бы удалось Генку поймать и сразу план придумать! Тогда я не просто пришел бы, а предложил дело. А то хорошо говорить «спасайся», а как спасаться, сам не знаешь. Ну и дурак. А дед такой спокойный, что трудно ему не поверить. Может, правда ничего с ними не случится? Я попрощался и вышел, Мира проводила меня до двери. Я зачем-то взял ее за руку. Нет, не потому, что боялся потеряться в лабиринте. Она ничего не сказала. Только у самой двери – «спасибо». И опять сняла аквариумы.

5

Герберт Троц – криминалькомиссар гестапо.