Название | Философия права русского либерализма |
---|---|
Автор произведения | Анджей Валицкий |
Жанр | Юриспруденция, право |
Серия | |
Издательство | Юриспруденция, право |
Год выпуска | 1987 |
isbn | 978-5-91603-591-9 |
Другой ведущий теоретик русского и международного анархизма, князь Петр Кропоткин, был столь же последователен в своем отрицании закона. В “Речах бунтовщика” (глава “Закон и власть”) в 1885 г. он высмеивал “обоготворение закона” и пытался убедить своих читателей, что рассмотрение “раболепства перед законом” как добродетели является многозначительным свидетельством ненормального состояния общества[172]. Неверно думать, убеждал он, что общество не может существовать иначе, чем под властью закона: “Закон – продукт сравнительно новый, так как громадные массы человечества прожили многие тысячи лет, не имея еще никакого писаного закона, ни даже законов, высеченных условными знаками в камне при входе в храмы. В то время взаимные отношения между людьми управлялись обычаями, привычками, нравами, окруженными почетом вследствие долгой практики. Эти привычки приобретались людьми с раннего детства”[173]. Эти привычки и обычаи не были установлены законом; они предшествовали всем законам. Обычаи абсолютно необходимы “для существования обществ и для сохранения человечества”, а законы – нет[174]; напротив, закон сдерживает нормальное развитие общества, поскольку его отличительной чертой “всегда была неизменность, застой, окаменение, – в то время как человечество всегда стремится к непрерывному развитию”[175]. Как и частный капитал, рожденный суеверием и насилием, закон не имеет права на уважение людей[176].
В своих взглядах на происхождение права Кропоткин пытался выразить точку зрения научного эволюционизма и был достаточно осторожен, чтобы избежать ловушек грубого правового позитивизма. Он хотел показать “как закон возникал из установившихся нравов и обычаев и как, с самого начала, он представлял смесь, где, с одной стороны, подтверждались полезные и необходимые привычки общительной жизни, а с другой – устанавливались новые порядки, подтверждавшие народные суеверия и узаконявшие права сильного”[177]. Таким образом, у права есть, так сказать,
170
171
Там же.
172
173
Там же. С. 78.
174
Там же. С. 80.
175
Там же. С. 77.
176
Там же. С. 83.
177
Там же.