Красный рок (сборник). Борис Евсеев

Я ей за болтовню кренделей навешал, но хромать-то не перестал! Скажите им, чтобы не звали меня Синкопой…

      На глазах у Олежки выступили слезы.

      – Нога – полбеды. Ногу, пожалуй, и вылечить можно. А вот стишок – стишок останется…

      – Дался вам этот стишок! Я интересную информацию доставил, а вы… Вы – ламер, слабак!

      – Пошел на… – неожиданно сказал Мутный.

      – Куда, куда? – Олежка не хотел задавать этого вопроса – язык сам собой лепетнул.

      – Можете со своей сраной информацией возвращаться к себе в кабак. У нас и своей информации выше крыши, – уже строже добавил Егор Георгиевич.

      И весело помахал на прощанье доставшейся ему половинкой конверта.

      24

      …стоит терем-теремок, он не низок – не высок, из трубы идет дымок, из окошек льется рок!

      25

      – И че тебе там сказали?

      – Один дурак… Представляешь… Один мутный ослидзе…

      – Мутный осел? Дикий крутняк… Ну и чего тебе мутный ослидзе сказал?

      – Да нет… – совсем расстроился Олежка. – Мутный – это фамилия. И не грузин он вовсе. Это я так, для выразительности…

      – Ну и че этот Мутный?

      – Послал на три буквы…

      – И ты, бедняжка, пошел?

      – Ты у меня, дура, сама сейчас туда сходишь! – размахнулся для удара Олежка.

      Но внезапно руку опустил, зашептал Симе в ухо что-то ласковое и завлекательное. Симметрия в ответ заговорщицки улыбнулась.

      Тут грянул настоящий рок.

      – Вот бы подполковник послушал! – ляпнула мечтательно в паузе разгоряченная роком Сима.

      И была за бабью свою болтливость тут же наказана.

      Олежка приподнялся и наискосок, сверху вниз, врезал-таки Симе как следует.

      – Мы на него новые данные готовим, а ты… яз-зыком м-молотиш-шь… – шипел и заикался от злости Синкопа, а потом в знак примирения целовал Симметрию в шею.

      – Того и любишь – на кого доносишь! – Сима и не думала обижаться на Олежку. – Ты вот меня обожаешь, а сам написал левой рукой в институт Лесгафта, что я допинг на соревнованиях употребляла, и все такое прочее…

      – Для тебя, дура, старался! Чтоб ты от спорта этого уродского отошла, – буркнул лысачок Олежка, однако сам себе не поверил. Ему вдруг стало понятно: все равно он будет доносить и докладать! Даже если его бросит Сима, даже если его не выслушают в другом месте. Даже…

      Больно ударившись коленкой о стул, Синкопа внезапно кинулся к выходу: на поиски другой круглосуточной приемной, на поиски новых – очень и очень широких – возможностей!

      По дороге ему попался Ходынин. До ненависти обожаемый соколятник Синкопе приятно кивнул. Но и это Синкопу не остановило. Розовый обрывок конверта терзал душу половинчатостью. Незавершенность важного дела толкала к немедленным поступкам!..

      Олежка кинулся по другому адресу.

      Сима увела Ходынина в задние комнаты.

      Музыка стала тише, потом совсем смолкла.

      Сима называла Ходынина «пожилой претендент».