Узют-каны. Михаил Стрельцов

всё-таки, это был грузовой вертолёт? Спасательный? Пожарный?

      – Грузовой. Это имеет значение?

      – Ещё какое, Всеволод Александрович! Вот как вы объясните, например, почему в грузовом вертолёте было три человека, когда положено два – экипаж?

      Полковник молчал, и пауза затягивалась, он разглядывал добродушное, почти простецкое лицо корреспондента, их глаза сверлили друг друга подобно буровым станкам. Наконец, выдавил из себя:

      – Может быть, это самый главный вопрос. Если бы мы знали, почему в вертолёте оказался академик, знали бы и причину аварии, и где их искать.

      – А какие могли быть причины аварии?

      Костенко спас телефонный звонок, появилось лишнее время для обдумывания ответа:

      – Что? Какая Маша? Какая медсестра? Ничего не могу сказать. Она не дома? Ну и что? Ничего не могу сказать. Позвоните попозже, – он бросил трубку. – Куда могла подеваться медсестра? О чём я, то бишь?

      Балагур молчал, потупившись.

      – Ага, – словно вспомнил Костенко и разулыбался. – В том-то и дело, что причины аварии неизвестны. Информация поступила на метеостанцию, а она сейчас в эпицентре пожара. Подробности в четыре часа, здесь.

      – Всё ясно, – журналист поднялся. – А обедом кормить будут?

      – Спросите у Сергея Карловича. Впрочем, тушёнку я обещаю.

      – Хоть на этом спасибо, – Балагур рассмеялся и вышел.

      Костенко взглянул на часы, достал сигарету, закурил, поискал глазами пепельницу и с остервенением затушил сигарету о крашеный бок сейфа. Потом закрыл глаза, откинулся в кресле и занялся медитацией – вернее, думал, что занимается. Через пятнадцать минут в кабинете возникла громоздкая фигура Бортовского: строгий костюм, тёмная повязка на раненой руке перекинута через шею:

      – Разрешите?

      Поскольку он вошёл бесшумно, Костенко мог бы предположить, что медитация способствовала материализации из воздуха, но не на его месте забивать голову подобными глупостями.

      – Присядь, Ваня. Как рука?

      – Продержусь, – Бортовский втиснулся в кресло и уставился на сейф за спиной полковника, если быть точным, майора Костенко. – Полный порядок. Когда выступать?

      – В два привезут оружие, снаряжение, провиант, рации, ноутбук с модемом – что обещал. Обмундирование…

      – Кто в команде?

      – Попозже. А сейчас расскажи-ка мне связно, Ваня, что там всё-таки произошло на метеостанции?

      8

      Автобус мог сменить маршрут —

      Мне всё равно. Меня не ждут.

Б. Беркович

      Молчун стукнулся было к Марусе, хотел попросить мотоцикл, но её дома не оказалось, поэтому он заторопился обратно к автобусу, рассчитывая не опоздать. Но автобус всё так же стоял у входа и, как потом выяснилось, простоял ещё минут двадцать. Молчун нервничал, он уже представлял, как войдёт в квартиру, увидит эту размалёванную суку, и не дай бог ей лишний раз разинуть рот – просто придушит. Что стало с той робкой, смешливой девчонкой? Молчун вдавил себя в одно из задних