Убить Ангела. Сандроне Дациери

университете. Вы узнали фамилию?

      «Нет, я узнал, что без протекции ты бы унитазы драил, а не в доцентах ходил».

      – Да. Прославленная фамилия, – с натянутой улыбкой сказал Данте.

      Ему нестерпимо хотелось удрать. Капли пота уже стекали по икрам. Оставалось лишь надеяться, что доцент ничего не замечает. Данте был одет в черный костюм, а на черном обычно не видно мокрых пятен. Помимо костюма, на нем были белая панама, из-под которой виднелись светлые волосы до плеч, и шипованные криперы со стальными носами. Он смахивал на Дэвида Боуи времен «Let’s Dance», правда изрядно вытянувшегося и похудевшего.

      – Вот мы и пришли, – сказал Кретин, показывая ему на полсотни раскладных стульев, расставленных прямо во дворе. Напротив них стояли стол, стул и микрофон, а позади стола – похожий на гигантский блокнот флипчарт, со шнура которого свисал синий маркер. – Согласно вашим пожеланиям, мы устроились на свежем воздухе. В свете недавних событий мы можем лишь надеяться, что кто-то придет…

      – Мы далеко от станции, – сухо произнес Данте.

      – Кто знает, не подложат ли эти сумасшедшие новую бомбу.

      – В таком случае одно место ничем не хуже другого, верно?

      Кретин не нашелся с ответом и сменил тему:

      – Как вы намерены провести лекцию?

      – Я… собирался начать с некоторых наиболее неоднозначных исторических случаев, – принялся импровизировать Данте.

      – Золотая коллекция конспирологических теорий, – сказал Уберти.

      – Да, и городских легенд. – Данте прервался, потому что в третьем ряду уселась парочка студентов, которые махали еще двум приятелям. Кто-то и правда пришел его послушать. При этой мысли он похолодел и как вкопанный застыл посреди двора.

      – А потом? – допытывался Кретин.

      – Мне нужно в уборную, – сказал Данте.

      – Вам туда. – Кретин махнул на дверь в главное здание.

      Вход показался Данте пещерой из его сна, распахнутой голодной пастью.

      – Мне просто захотелось выпить глоток воды.

      – Там есть и торговый автомат.

      Данте уставился на него. На лбу у доцента было написано: «Кретин».

      – У меня клаустрофобия. Потому я и провожу лекцию под открытым небом.

      Кретин Дельи Уберти виновато улыбнулся:

      – Да, конечно. Простите. Я думал, что ненадолго вы можете…

      – Бывает по-разному. Сейчас не могу.

      Один из психиатров, наблюдавших Данте в детстве, научил его оценивать выраженность своих симптомов по шкале от одного до десяти, и сейчас столбик его внутреннего термометра приближался к седьмой отметке. Еще чуть-чуть, и придется сбежать домой. Тем временем на стульях расположились еще восемь студентов. Он говорил себе, что, если не явится и десяти человек, не станет даже начинать, но студентов пришло уже больше.

      – Извините. Давайте я сам схожу. Вам без газа?

      – Главное, жидкую.

      Как только Кретин исчез, Данте пошарил в папке и извлек упаковку прегабалина. Это обезболивающее обладало сильным анксиолитическим