Память на ветрах. Петр Карауш

ты моя, колея.

      За спиною тяжелый рюкзак,

      По тропе мы идем гуськом.

      А сзади то ли друг, то ли враг -

      Я не знаю о том.

      Впереди крутой перевал,

      Будем лезть на него ползком.

      Там узнаю, кто друг, кто враг,

      Только это будет потом.

      А сейчас я, судьбу кляня,

      Вспоминаю одну тебя.

      Ты куда меня завела,

      Колея, моя, колея.

      К критику

      Богородская трава

      Мы шли на плато Путорана.

      Тянули плечи рюкзаки,

      Но шли мы, молча и упрямо,

      Первопроходцы, мужики.

      Нас вёл Сан Саныч, «волк» таёжный,

      Геолог стажем в двадцать лет.

      Работа плёвая – поставить

      Какой-то чёртовый пикет.

      Мошка висела чёрной тучей,

      И гнус упрямо лез в глаза…

      …Шли по камням, над самой кручей,

      Звериная, но все ж тропа.

      Жара была, и пот ручьями…

      Штурмовки можно выжимать.

      Мы задыхались на подъёме

      И кто-то вспомнил чью-то мать…

      Вдруг ветерок донёс мне запах

      Родных украинских степей,

      И с удивлением увидел

      Его, растущим средь камней.

      Я опустился на колени,

      Ладонями его обнял…

      Вы не поверите, я плакал

      Когда цветы те целовал.

      Ведь это ж надо, просто чудо,

      Там в Заполярье, средь камней,

      Растёт чабрец, душистый кустик,

      Как вестник Родины моей.

Июль 1978 г.

      Западная Сибирь

      Мой друг устало ввалился в дверь,

      Мокрый, как придорожный куст.

      «Ну и погодка», – он прохрипел

      И бранное слово сорвалося с губ.

      Он снял сапоги и упал на кровать,

      Раскинул руки, как плети.

      Они устали, баранку вертя,

      Сутки, другие, третьи…

      Он спал, не ворочаясь, ночь напролёт.

      А утром разбитая трасса.

      И снова поплыл по лежневке «Урал» –

      Машина высшего класса.

      Вторую неделю дожди и дожди,

      И в небе не видно просвета.

      Размыло дороги, разбухли ручьи.

      Деревья упали от ветра.

      Кто строил Сургут и Нефтеюганск,

      Кто трассы ложил на болота,

      Скажу однозначно, герои они,

      И нету в том больше вопроса.

      Я славу пою тем, кто шёл напролом,

      Кто верил и делал успехи.

      И в подтвержденье на этом пути

      Стоят буровые, как вехи.

пос. Пойковский. 1984 г.

      И пусть мороз и пусть пурга…

      У нас мороз, метет пурга, и снег стеною.

      На буровую мы идем, как будто в бой.

      А где-то там, за дальней стороною,

      Тепло, и солнце светит над тобой.

      Ты не напишешь мне письма и телеграмму

      Ко дню рождения, конечно, не пришлешь.

      И, вспоминая тихим словом Божью Маму,

      Тяжелым ломом я скалываю лед.

      Урай не рай, Нефтеюганск не сахар,

      Да