Эффект бумеранга. Ольга Трифоновна Полтаранина

холёный, с хорошей стрижкой и гладко выбритый.

      Сохранился стул, на котором Эммануил Гарвинг был запечатлён на фотографии. Он стоял на том же месте, у кровати. Амалия увидела этот стул и не в силах была отвести от него взгляд. Ей показалось, что она уловила запах отцовского любимого французского одеколона. Слёзы брызнули из глаз. «Папа, это мой папа, который мух никогда не убивал – выпускал наружу, из жалости…Папа…кормил собак на улице!» – билась мысль, как набат, в голове несчастной девушки.

      В следующем помещении вывешены фото людей, над которыми нацистские «врачи» проводили научные эксперименты: обезумевшие люди, которые были не в состоянии держать в руке даже ложку. Экспериментаторы в белых халатах открывали им рот специальными приспособлениями и пытались кормить какой–то бурдой. На стенах множество снимков заключённых. Как животные, они сидели в клетках.

      Сшитые близнецы – люди, с которыми «врачи» проводили исследования по искусственному производству сиамских близнецов.

      Фото, фото, фото, одежда, обувь, «медицинские» инструменты.

      Какая–то женщина упала в обморок.

      Кто – то не выдержал, разрыдался.

      Амалия не смогла дойти до конца «экспозиции», вышла из музея. «Если сейчас сказать, что я дочь «врача» на той фотографии, меня растерзают на части, – в отчаянии думала девушка, – мой отец – верующий человек, как он мог преступить эту страшную черту, за которой началось падение в бездну садизма и бесчеловечности?»

      Спокойно и цинично он много лет проводил опыты над людьми, как с кроликами. Убивал, расчленял, издевался, калечил. Приезжал домой, ел, спал, ходил в театр!

      Она села в машину. Слёзы застилали лицо. Руки сжали руль. Изо всех сил она выжала педаль в пол и… на полном газу врезалась в стену крематория.

      Тупик или новая возможность?

      Генерал Локтев прибыл на работу намного раньше обычного. Нужно было разобраться с накопившимися бумагами. Адъютант принёс ему завтрак. Генерал уже завершил подписывать первую стопку документов, когда к нему в кабинет вновь вошёл адъютант. Локтев не любил, когда его отвлекали, но увидев тревогу на лице подчинённого, спросил:

      – Что случилось?

      – В приёмной полковник Лазарев. Прибыл с докладом.

      – В такую рань! Сейчас только пол – седьмого?.. Зови!

      – Вошёл Лазарев и доложил о гибели Эрики Стюарт.

      Генерал расстроился. Посетовал, что только вчера, в очередной раз, бросил курить. Вызвал адьютанта и попросил принести курево. Затем, указав Лазареву на стул, жестом предложил сесть. Вошёл адъютант, принёс любимые папиросы генерала. Локтев закурил и спросил:

      – Её опознали? Какие действия были уже предприняты, в этой связи?

      – Польской полицией труп пока не опознан, – ответил Лазарев, – удар был такой силы, что всё сгорело: замкнуло электрику, взорвался бензобак. Агент Вацлав, который непрерывно «вёл» её на территории ГДР и Польши, находился на месте происшествия. Наблюдал за действиями