Восход стоит мессы. Татьяна Скворцова

заорал он, целя из аркебузы прямо в доктора.

      – Да мы католики, олух, не видишь, что ли, – д'Англере указал на свою белую повязку и перекрестился.

      – А-а.. католики, – разочарованно протянул тот. В этот момент палец у него сорвался с крючка, и аркебуза выстрелила. Салье резко присел. Пуля просвистела мимо.

      Д'Англере взял аркебузу за дуло и резко дернул на себя. Борец за веру выпустил оружие и неуклюже свалился носом в грязь. Он долго возился на земле, пытаясь подняться. Наконец д'Англере это надоело, он наклонился, обшарил незнакомца и снял у него с пояса два мешочка с пулями и порохом.

      – Э-э! Э-э! Вернитесь, вы куда?! – возмущенно орал ограбленный им вслед, все еще пытаясь подняться.

      Когда они вернулись в разоренный трактир, мадам Фуке была еще жива.

      Оказавшись в своей стихии подле больной, мэтр Салье тут же перестал трястись и принялся за дело.

      Он внимательно осмотрел и промыл рану целебным бальзамом, стянул края и наложил плотную повязку

      – Задеты мышцы и жировая прослойка, ничего опасного, – сказал эскулап, – но потеряно много крови. Вы неплохо перевязали рану, господин Шико, вам удалось остановить кровь. Если бы не это, в моем визите уже не было толку. Теперь нужен покой, много теплого питья и ежедневные перевязки. Я дал успокоительный настой, она скоро уснет.

      – Не уходите, господин Шико, – попросила мадам Фуке, она была в сознании, но очень слаба. Д'Англере погладил ее по волосам.

      – Спите, матушка, я здесь.

      Он уселся на пол, облокотившись спиной о бочку с моченой брюквой, и прикрыл глаза. На минуту ему показалось, что он в своем родном замке, что он успел…

      – Господин Шико, – голос мэтра Салье вернул его в настоящее, – я видел, на кухне еще один раненый. Его тоже перевязать?

      – Как хотите, – равнодушно бросил д'Англере, он вдруг почувствовал себя настолько измученным, что большее не имел сил ненавидеть, – только имейте в виду, это гугенот, и я не намерен платить вам за него.

      Салье вздохнул.

      – Гугенот, католик… Не все ли равно.

      Он ушел наверх и долго возился там.

      – Господин Шико, – крикнул мэтр Салье, – помогите-ка мне перенести его вниз. Будет жаль, если его здесь зарежут, и все мои старания пойдут прахом.

      Д'Англере, чертыхаясь, поднялся и пошел выполнять просьбу. Вместе они перетащили раненого в безопасное место. Близилось утро, и нужно было возвращаться в Лувр.

      – Мэтр Салье, вы умеете стрелять из аркебузы? – спросил д'Англере.

      Тот побледнел, но кивнул.

      – Да, немного.

      – Не пытайтесь ни в кого попасть, – посоветовал д'Англере, – главное, напугать, чтоб не лезли. А мне пора идти.

      К рассвету стало тише.

      Д'Англере шел по набережной Сены, возвращаясь в Лувр. Мертвые тела плавали в реке, создавая запруды у мостов. Воды ее были окрашены красным.

      Он то и дело перешагивал через трупы. Все они были почти голыми, и невозможно было определить, кто здесь католик, а кто гугенот. Много попадалось молодых мужчин, но также