Морковку нож не берет. Сергей Носов

славы своей… Они сокрушили во мне какой-то ложный каркас… картонный каркас… ватного благоденствия… Истина, это была она – вот что я вам скажу… Подобно икс-лучам или каким-то другим, я не знаю, не физик, они изменили меня, не преувеличу, на уровне клетки, на уровне ген, хромосом… Они облучили меня, и не только меня… нас!.. жизнелюбием, жизнеприятием, спонтанной жаждой свободы… всех нас!.. Да, их лучи жизнетворны!.. Весенняя ломка души!.. Благодатная радость открытий!.. Был ли я счастлив еще, как был я тогда… когда были они вчетвером?.. Нет, Валентина! Может, она и непостижима, предопределенность событий, но я верю в ее глубочайший и сокровенный смысл и благодарю тебя, судьба, за то, что я их современник!

      Пауза.

      Валентина. Говорите, говорите…

      Полукикин. Здесь висела картина… Шишкин, «Утро в лесу», копия, неизвестный художник, в ореховой раме, вполне дорогой… достояние деда… Я никогда не забуду того счастливого дня, когда я ее обменял – самовольно, преступно, без спросу! – на их из журнала «Америка» снимок, переснятое кем-то черно-белое фото, размытые лица, вам не понять, это было сокровище, да!.. Мы бредили ими, да, мы сходили с ума, но бред наш был благодатен! Валя, представь, я молодой человек, не чуждый отнюдь ни скепсису, ни сомненьям… да, повторял перед сном, как молитву, их имена: Джон, Пол, Джордж, Ринго… Джон, Пол, Джордж, Ринго… Индия там… Индуизм… Или куда еще поведет… да, я пойду…

      Валентина. Кто поведет?

      Полукикин. Он мой поводырь, он же сделал зрячим меня… Леннон жил во мне, жил и живет…

      Валентина (провоцируя). Леннон жил… Леннон жив…

      Полукикин. Очень старый и глупый прикол!.. Здесь нет ничего смешного! Леннон будет жить!.. Да, Джон Леннон – всегда!..

      Появляется из кухни сын. Его не видят.

      …На прошлой неделе была закладка Храма Джона Леннона… Пришли многие наши… Я узнавал их… тех, с кем не виделся пять, десять, пятнадцать, двадцать лет… Это был праздник… Со слезами на глазах… Это был кайф!.. Кайф!..

      Пауза.

      К сожалению, мой неосторожный шаг омрачил торжество… Я упал в котлован… Сломал руку, другую вывихнул…

      Пауза.

      Но с другой стороны… знаете ли вы, что такое строительная жертва?

      Пауза.

      Валентина (поощряюще). Строительная жертва? Нет, не знаю.

      Полукикин. Я объясню. (Увидев сына, осекся.)

      Виталий Витальевич (тоном человека, поймавшего с поличным). Тааак!..

      Полукикин (сконфуженно). Это Валя… Валентина Мороз… Радиожурналист… Мы делаем передачу… (Воспрянул.) А это Виталий, мой сын. Мой сын и тезка… Первенец! Он взял от меня только имя… в смысле хорошего.

      Валентина. Виталий, а как вы относитесь к Джону Леннону?

      Полукикин. Он не разделяет моих убеждений. Я не сумел привить ему свои вкусы. Наши мироощущения не совпадают.

      Валентина. Тем более интересно.

      Виталий Витальевич. Выключите и прекратите!

      Валентина. Но почему?

      Виталий Витальевич. Я попросил выключить! (Пытается сам нажать на кнопку магнитофона – не получилось!)

      Валентина. Эй, эй,