Тревожное торжество. Валерий Пушной

Павел?

      – Нет, не слепой! – усмехнулся Хавин, чувствуя, как ее тело пружинит в его руках. – Я их понимаю.

      – А вот они вас вряд ли поймут. Они хотели бы сейчас оказаться на вашем месте. Ведь я сама предлагаю вам себя. – Алла снова крепко вцепилась в него своими коготками, в глазах сверкнули новые огоньки.

      – Это странно, Алла, – сказал Павел, чувствуя, как нарастает ее нетерпение и стремительное желание оказаться с ним в постели.

      – Ничего странного, – вскипела Истровская. – Я всегда выбираю сама, и мне никогда не отказывают. Вы представляете, Павел, что сейчас здесь началось бы, если бы я им предложила то же самое?

      Чтобы ослабить ее безудержный напор, Хавин без всякой задней мысли предложил:

      – А вы попробуйте, и – поглядим.

      Алла содрогнулась и больно ущипнула его:

      – Почему вы оскорбляете меня, Павел?

      Хавин попытался сгладить:

      – Бог с вами, Алла, у меня и мысли такой не было.

      – Я же не уличная девка, чтобы ложиться под всякого! – В ее голосе прозвучало негодование. – И потом мне не нужны деньги, Павел. У меня своих денег достаточно. Я сама могу заплатить. Может быть, вам заплатить, Павел? – Ее настойчивость прижимала его к стене. – Вижу, Павел, вижу. Вы просто не можете решиться. Решайтесь, решайтесь, не пожалеете. – И Алла снова плотно прижалась к Хавину.

      Константин Аспенский хмуро показал на них жене и произнес:

      – Хавина нельзя упускать. Он, возможно, мой единственный шанс, чтобы осуществить проект.

      – Может быть, сможешь убедить его, – нерешительно отозвалась Вероника.

      Константин резко выдохнул, не дрогнув ни одним мускулом:

      – Нет. Я уже понял, что все мои усилия будут пустым номером. Надо действовать по обкатанной схеме.

      – Как знаешь, – пожала плечами Вероника, и приятное выражение на лице сменилось на досадливое.

      – Тебе придется вступить в игру.

      Вероника страдальчески поморщилась, как от больного укола. Но длилось это недолго. Перевела дух, смиряясь с тем, что укол больной и что приходится терпеть. Ибо его прописал врач, а врачу нельзя противиться. И все-таки снова слабо подала голос:

      – Опять? А без меня на этот раз нельзя обойтись? – В глазах возникло ожидание.

      Но Аспенский недовольно твердо отсек:

      – Нельзя, потому что ты понравилась Хавину. Я должен использовать этот шанс. – Он перевел глаза на танцующие пары. – Истровская слишком бурно добивается своего, того гляди, заезжий гость сломается под ее напором. Она может стать мне помехой, пора ее отодвинуть. Вступай в игру, Вероника. Твоя задача любой ценой склонить Хавина к моему проекту. Вынуди его тряхнуть мошной.

      – У тебя всегда деньги на первом плане.

      – А у кого они на последнем? Укажи мне пальцем хоть на одного, кто не умеет их считать. Не упрямься, Вероника, ты же знаешь, я этого не люблю! Да и потом Хавин мужик-то ничего, развлекись немного. А то ты у меня последнее время совсем закисла. Разрешаю расслабиться.