Белая кость. Валерий Романовский

«Беспартийный и холостой! Наверное, вино и баб любите?» Димка, ничего не ответив, скромно пожал плечами.

      – Так, а что больше любите, вино или женщин? – продолжал допрос начпо.

      Выдержав небольшую паузу, Дима скромно, с достоинством ответил:

      – Это зависит от года выпуска…

      Потом пошли вопросы: про родителей, про институт, про специализацию.

      Начпо был поражен, узнав, что Дмитрий по специализации – врач-уролог. Не особенно разбираясь в медицинских премудростях и вспомнив вдруг про свой обострившийся геморрой он, поерзав в кресле, наконец, задал главный вопрос:

      – А, что, товарищ Копытов, в настоящее время в медицине нового, к примеру, по лечению геморроя?

      Дима на мгновение задумался и ответил:

      – Нового, пожалуй, ничего нет. Лечат по-прежнему, по-дедовски. И каким бы гениальным не был лечащий врач, геморрой он все равно будет лечить через задницу.

      На том и сошлись.

      Задумавшись, начпо вытащил пачку папирос и, любовно обозвав их «палочками здоровья», вновь закурил. Разговор, в принципе, был закончен. Знакомство однофамильцев состоялось. Дмитрий, забрав свой мешок, взвалил его на плечо и, как простой «биндюжник», побрел в казарму, благодаря бога, что, по крайней мере, теперь не надо тащиться за ним на вокзал, а потом «корячиться» в подплав. Нежданная помощь однофамильца оказалась, как никогда кстати. Служба начиналась удачно.

      5 февраля 2004 г.

      Подкол

      Подплав утопал в обильной зелени сирени и каштанов…

      Был обычный день недели, который, как всегда, начался с построения на подъем флага и проворачивания. С окончанием «проворота» экипажи снова выползали на пирсы, толпились в курилках, нежились на еще не особенно палящем солнце.

      После ставшего уже традиционным перекура, людей разводили по плановым работам. День был погожий, к работе не располагал совершенно и все лениво «тянули лямку», коротая время до обеда. Кто-то грузил боезапас, кто-то продукты, кто-то менял батарею, а еще кто-то занимался покраской корпуса подводной лодки или пирса. Со стороны это общая суета напоминала большой муравейник и называлась повседневной деятельностью кораблей в базе.

      Прибытие же на пирсы прямых начальников всегда вносило дополнительную суету в ряды подчиненных. Окрики жаждущих продемонстрировать служебное рвение мичманов и офицеров, руководящих работами, порой сменялись руганью, и недовольными криками начальства, делающего «вливание» нерадивым.

      Всю эту картину с высоты верхней палубы плавказармы «Сайма» наблюдал лейтенант Ростовский, заступивший в свой первый наряд дежурным по ПКЗ. Пятипалубная плавказарма была аналогична той, что служила родным домом для курсантов 4-го и 5-го курсов училища, которое он только что окончил. Отличие было лишь в названии. Та именовалась «Вексой» и стояла у набережной Лейтенанта Шмидта, то есть прямо возле училища. Уюту и комфорту, царившему там, завидовали все курсанты. Вот и теперь, ощущая привычные, присущие всем ПКЗ этого проекта запахи пластика, линолеума, краски, лейтенант погрузился