Белая кость. Валерий Романовский

сургучными печатями и фанерной биркой, на которой незатейливым почерком было начертано: г. Лиепая в\ч 22921 Копытову.

      Начпо подошел к тюку, присел и прокуренным желтым пальцем начал его ощупывать. Произнесенные «комсомольцем» фразы вдруг ввели его в оцепенение.

      – Товарищ капитан 1 ранга, когда я его нёс, мне показалось, что в нем периодически что-то тикает.

      – Как тикает?! Да вы что, с ума сошли? Я же вас предупреждал! Срочно вызовите сюда флагманского минера дивизии!

      «Комсомолец» пробкой вылетел из кабинета, выполняя приказание. Флагмин прибыл незамедлительно. Узнав о «мине» и предчувствуя, что придется лично участвовать в выполнении несвойственной ему задачи, он выглядел откровенно растерянным. Еще по дороге к начпо он тщетно пытался реанимировать все знания по взрывным устройствам.

      Увидев флагмина, начпо ткнул пальцем в сторону тюка и сказал:

      – Товарищ Некрасов, возможно, заминировано… сделайте что-нибудь!

      С получением вводной флагмин окончательно скис. Волна кутерьмы тем временем, рожденная беготней по штабу «комсомольца» и вестью о том, что Лешего заминировали, прокатилась по кабинетам, вызвав среди офицеров неадекватную реакцию. Кто-то злорадно хихикал, потирая руки, кто-то озабочено охал или делал вид, что озабочен, а кто-то просто ждал развязки этой, нежданно посетившей штаб хохмы. Докатилась эта «волна» и до начальника отдела кадров. Сообразив, что к чему, он взял личное дело молодого Копытова и направился к начпо. Войдя в кабинет, он застал незабываемую сцену. Тюк по-прежнему лежал на полу. «Комсомолец» на карачках ползал вокруг, периодически прикладывая ухо к мешку и пытаясь выявить посторонние шумы.

      Седалищный нерв и воспалившийся на днях геморрой наводили начпо на тревожную мысль о грядущих приключениях, скорей всего, неприятного характера. Дымя папиросой и перемещаясь по кабинету, словно маленький паровоз, он периодически командовал:

      – Комсомол, не сиди как муха на параше, а слушай и докладывай, слушай и докладывай! И не надо балетных поз и безумных глаз! – Продолжал нервно заводиться начпо.

      Впрочем, и без того казалось, что «комсомолец» полностью обратился в слух.

      В углу, мокрый как использованный презерватив, стоял флагмин, нервно вытирая непрерывно потеющую лысину. Доклад начальника отдела кадров, частично прояснил обстановку. И начпо с внезапным азартом облегчения заорал ему:

      – Ну, так, где же этот грёбаный однофамилец?! Давайте его сюда!

      Прибывший в штаб дивизии по «высочайшему вызову» доктор Дима Копытов не мог не обратить внимание на царящие там ажиотаж и суету. Напрашивался вывод – происходит что-то не вполне понятное! По жизни далеко не глупый Дима сознавал, что если ты спокоен, а вокруг тебя в панике и суете бегают люди, то, возможно, ты что-то не понял или не знаешь. Интеллигентно обходя толпившиеся кучки незнакомых пока офицеров, он пробирался к кабинету начпо. Приемная была пуста.