Пересилить страх. Детектив. Валерий Касаткин

победили в себе страх и с честью выполнили поставленную перед ними задачу. Но верхи эту бойню старались побыстрее забыть, породив в душах воинов-интернационалистов такое ощущение, как «афганский синдром», который принёс «афганцам» впоследствии, возможно, больше страданий, чем сама эта война.

      В свою деревню Аистов добрался под вечер, за неделю до Нового года. Родителям о дне демобилизации он не сообщил, чтобы раньше времени их не волновать.

      На улице было уже темно. Гена тихо открыл калитку и сделал два шага к крыльцу, хрустнул снегом. В это время входная дверь дома открылась, и на пороге появилась мать воина. Женщина замахала руками и крикнула:

      – Отец, быстрее выходи, Гена на улице, – Вера перекрестилась, – спасибо тебе, Господи, что вернул сына целым и невредимым. Не зря я сегодня целый день у окна просидела.

      – Ты и вчера, и позавчера сидела, – высокий мужчина спустился с крыльца и обнял сына, – с возвращением. Мы сразу догадались, где ты служишь, и каждый день боялись, что к нам привезут тебя в цинковом гробу. Земля слухами полнится. И цинковый гроб мы видели в соседней деревне. И письма твои были, как под копирку.

      – Меня такого не так просто было убить. Хотя всякое могло случиться. Ладно, пошли в дом. Буду теперь отогреваться. В чужих горах намёрзся.

      – У нас и печка натоплена, и водочка припасена, – мать прижалась к сыну, – и городские угощения имеются.

      – А сало есть? – Гена прошёл в дом и, почувствовав тепло от русской печки, потёр руки от удовольствия.

      – А как же в деревне без сала? – отец солдата заглянул в чулан и спешно достал там из ящика толстую скибку, – вот, посмотри, какого мы поросёнка нынче откормили к твоему приходу.

      – Ого, с мою ладонь, – парень покачал головой, – наверное, кабан килограммов на двести был.

      – Точно, – мужчина вопросительно посмотрел на сына.

      – Зови, отец, друзей и соседей. Сегодня гуляем всю ночь, а завтра начнём думать о гражданских делах, – воин-интернационалист снял с себя бушлат, тем самым явив удивлённым родителям три боевые награды на своей груди, – хочу сразу заметить, что я уже встретился с Леной. Завтра едем к ней в сваты. Свадьбу решили сыграть в начале февраля, после всех новогодних и церковных праздников.

      – Теперь ты – хозяин, тебе и решать, – женщина, сияя от счастья, застелила стол белой скатертью.

      Деревенский мужчина потрогал награды воина и, сдерживая слёзы, произнёс:

      – Мы гордимся тобой, сынок, теперь и помирать не страшно.

      – О смерти забудем, – Гена обнял родителей, – а кто с внуками нянчиться будет?

      – Счастье-то какое к нам в дом пришло, – женщина снова перекрестилась и не стала сдерживать слёзы.

      Потом, уже в ходе застолья, воин-интернационалист рассказал землякам о войне в чужой стране. Говорил он больше о своих товарищах-героях, о специфике боевых действий в горах, чем о себе. Рассказ простого солдата почти не отличался от выводов, которые после окончания войны