На перекрестье дорог, на перепутье времен. Книга первая: В ИМПЕРИИ ОСМАНОВ. Галина Тер-Микаэлян

иерархии) Агаси, от него я узнал, что Святейший болен неизлечимо.

      Нерсес смешался и ответил не сразу:

      – Брат Агаси так и сказал, Србазан хайр?

      Гарабет улыбнулся своей тонкой загадочной улыбкой.

      – Я понял это по его лицу и взгляду. Не обязательно задавать вопрос, чтобы получить ответ, айр сурб, нужно просто говорить о том, что тебя интересует, и внимательно следить за собеседником. Учись наблюдать за лицами, айр сурб.

      Гарабет был старше Нерсеса – католикос Симеон Ереванци рукоположил его в дьяконы в тот год, когда маленького Тороса привезли в школу Эчмиадзина, – и мог себе позволить поучительный тон. Нерсес с улыбкой покачал головой:

      – Неужели так просто, Србазан хайр? Но ведь не каждое лицо выдает своего хозяина, надеюсь.

      – Каждое, айр сурб, каждое, – благодушно усмехнулся епископ, – вот твое, например. Я ведь вижу, что и ты давно знал о болезни Гукаса, но скрывал это.

      Последние слова Гарабет произнес с легкой иронией в голосе. Нерсес не стал возражать.

      – Да, Србазан хайр, я знал об этом еще с весны, – просто и печально ответил он, – не нужно меня упрекать в том, что я тебе не открылся, так мне было велено.

      Голос его дрогнул. Гарабет, перейдя на грабар – древнеармянский, к концу восемнадцатого века ставший практически мертвым языком и известный лишь священнослужителям, – сказал:

      – Я не упрекаю тебя, айр сурб, мне самому тяжело. Я люблю Гукаса, как родного отца, но жизнь каждого из нас в руках Всевышнего. Не сомневаюсь, что Святейший сейчас озабочен судьбой Святого Престола. Прежде лишь султан и шах утверждали в сане избранников, ибо под их властью находится разодранная на части Армения, однако теперь и Россия не останется в стороне, – его пристальный взгляд впился в лицо Нерсеса, – кого Гукас назовет преемником? Это Иосиф Аргутян?

      – Да, Србазан хайр, – слегка прикрыв глаза, Нерсес четко и медленно, словно заучено, произнес: – Святейший просил передать патриарху Даниелу, что делает это, не испытывая никакой приязни к Аргутяну, но лишь ради блага Святого Престола. Он молит Даниела не противиться и испросить у султана берат для Аргутяна. Я должен говорить с патриархом Даниелом, Србазан хайр, и прошу твоей поддержки во время этого разговора.

      Епископ Гарабет покачал головой.

      – В любом случае я не смогу ее оказать, поскольку через несколько дней отбываю на Крит по делам церкви. Что же касается патриарха Даниела, он не пошел бы против воли Святейшего, но Аргутяна не поддержат ни собрание епископов в Константинополе, ни даже эчмиадзинский синод.

      – Аргутян более всех остальных озабочен интересами армянского народа, – настаивал Нерсес, – уже много лет он при поддержке России добивается создания Армянского царства.

      – Действительно, – глаза епископа недобро сверкнули, – Аргутян в своих честолюбивых замыслах грезит о Святом Престоле и мечтает об армянской