Равнина Единорога. Валерий Уколов

я понял, этот воин, он ведь положительный герой легенды.

      Семениус круто развернул коня.

      – В том то и дело, Маврий, они не знают, чего именно им ждать от воина. Которое поколение уже живет под недопророчеством Аркания. Мне кажется, я даже уверен, любое мое действие или решение, они безропотно воспримут, но не оттого, что я римский легат, а потому, что я – воин их пророчеств. Вот так. Римским богам они не поклоняются, но готовы принять и исполнить от римского воина любое слово.

      – Могу добавить – заметил Маврий – Если они тебе так подробно поведали свою историю, а главное то, как они используют силу ветра против варваров, все это говорит о доверии к тебе. Они ведь предупредили нас о ветре, его силе, о времени, когда он приходит. Они бы словом не обмолвились, будь это кто-то другой, а не ты. Тогда бы нас здесь или на приближении к равнине могла постичь жесткое испытание, как тех варваров.

      – Мне не дается их глупая покорность, какая-то просто детская вера. Я отвечаю за эту новую провинцию, но становиться для них воином из легенды я не собираюсь…

      – Вот и небо очистилось – вдруг подметил Маврий – все образуется, Семениус.

      Кони сами медленно бредут, иногда останавливаются, срывая влажную траву. Молчание длится недолго.

      – Я римский воин, понимаешь, Маврий. И я всегда держался этого. Еще в детстве отец меня приучал к военному искусству, всегда повторял, что у настоящего воина всегда есть цель – быть в строю и идти за победой, а лучшая из смертей – смерть в бою. Думаю и тебя учили чему-то схожему?

      – Да, Семениус, именно так.

      – Бесценное правило.…За все время я, пожалуй, едва ли позволил себе размышлять над его истинностью, усомниться. Единственное о чем я иногда думаю, это о тех древних странах, которые ценны не только землями. Не разумно разрушить прежнюю тысячелетнюю культуру, знания. Рим сильнее бесспорно и мудрее, но есть же правило – бери лучшее и привноси в свою жизнь.

      Молчанием Маврий согласился со своим другом. Слова о Риме оказались неожиданными. Справедливость же слов заставляла продолжать слушать, не перебивая.

      – Рим несравненно выше, выше во всем. Не знаю, будет ли когда-нибудь что-то сравнимое с Римом.

      – И все же? – переспросил Маврий.

      – И все же, здесь все не так… Простота, с какой живет этот народ, притягивает легко, естественно. Они ведь не варвары, ты же сам видишь, культура их не дика. Мне кажется, что я вернулся в прошлое, спокойное, безмятежное время, похожее на детство. Здесь хорошо, хотя чувство тревожного ожидания не исчезает. Но эта тревога связана не с самим народом. Не могу понять, что в них особенного.

      – Они живут по другим законам, и они не воины.

      Семениус, не задумываясь, закончил мысль друга:

      – И никогда ими не были. Они живут по законам Единорога.…Почему он выбрал меня своим воином?

      Маврий промолчал, затем улыбнувшись, спросил:

      – Кого ты имеешь в виду –