Равнина Единорога. Валерий Уколов

ли в Рим отовсюду: весь прежний эллинский мир, дикие земли вокруг северных морей, Африка вплоть до безжизненных пустынь и даже древний Восток не устоял перед натиском сверхдержавы. Казалось, не осталось места, куда бы ни ступала нога римского легионера и где не был бы установлен новый имперский порядок. Следом за триумфальными гонцами, возвращались сами победители, и тогда начиналось шествие. За триумфатором, гордо стоящим на колеснице, тянулась бесконечная вереница завоеванной добычи: пленники всех родов и знатности, оружие и знамена побежденных, золото, серебро, поражающие воображение дары от побежденных царей и правителей, которые сами сопровождали свои подношения, свидетельствуя свою покорность, надеясь взамен получить императорские милость и снисхождение. Разодетая римская публика в нарядах и цветах под звуки музыки могла наблюдать триумф не один день.

      К победам, равно как и к славе, привыкли…

      Однажды глубоким тихим вечером к дворцу императора прибыл гонец. Помимо объяснимой усталости от долгих дней беспрерывного пути, была в его движении заметна определенная неуверенность, даже робость. Ожидая императора, гонец с нетерпением надеялся поскорее выполнить свое задание.

      Император появился беззвучно. От не него не ускользнуло замешательство гонца и прежде, чем тот склонился к ногам повелителя, император был готов узнать любые новости. Император аккуратно сорвать печать и развернул донесение. Чтение заняло немного времени.

      Это было донесение префекта из новой незначительной провинции, стоявшей на рубеже империи и территорий диких племен. Ничего необычного там не предвещалось, но прочитанное заинтересовало императора на столько, что он захотел услышать некоторые подробности событий, описываемых в донесении. Впрочем, рассказывать, видимо, надо было с самого начала, с момента прибытия римской армии в те самые земли. Жестом, подняв гонца с колен, он так же коротко спросил и велел докладывать, стараясь не ошибаться в подборе слов.

      Гонец окончательно растерялся и на лице его проступил страх. Именно этого он и боялся. Мятущимся взглядом, не находя подсказки с чего начать, он пробежал по прохладному мраморному полу, пока наконец не поднял взора на императора, который уже начал терять терпение…

      «»

      за полгода до этого в северной провинции

      …Звуки оружия и тяжелых доспехов разносились в тишине просторного каменного зала, гулким эхом повисая над притихшей горсткой старейшин города, молча встречавших вошедших победителей.

      Легат, пройдя до центра зала, остановился. Не снимая шлема, он внимательно смотрел на группу людей, стоящих напротив. Ожидая от них действий, он пытался понять странный народ.

      Определенно, не варвары. И внешне и своей культурой они никак не похожи на дикие племена. Однако, что это за народ, у которого нет привычной, пусть даже малой армии. Вместо нее какой-то ритуальный отряд, служащий для проведения торжеств, празднеств. Любой из этого отряда мало что понимает в военной науке.

      Когда легату доложили о полном отсутствии обороны города, он счел это глупостью или, может быть, хитростью, по привычке надев защитные доспехи. Пересекая бескрайнюю равнину, он не заметил никаких военных, оборонительных сооружений, а подъехав к городу, легат оказался в растерянности. Все было точно, как доносила разведка. Никакого сопротивления, повсюду лишь безоружные жители города, вышедшие навстречу, медленно расступавшиеся перед колонной римских воинов.

      Странное, никак не победное чувство. Стоя сейчас в главном храме и всматриваясь в лица чужаков, он испытывал непривычное чувство неловкости, которое он не мог определить. Никогда ранее не случалось с ним ничего подобного.

      Какое-то время легат просто стоял. Полумрак храма немного успокоил его. Он снял шлем и вытер пот. По залу среди чужаков пробежал легкий осторожный ропот. Не придав этому значения, он мрачным голосом произнес:

      – Я – легат Семениус. Римская империя предлагает вам стать ее провинцией. Условия мирного сосуществования неизменны. Все подробности мы оговорим позднее, а пока дайте мне нужного человека, владеющего римским языком и способного принимать решения.

      Немного помедлив, он добавил:

      – Не будет восстания – не будет крови…

      Стоявшие напротив люди, безропотно приняли слова легата и безмолвно поклонились.

      «»

      Главный храм мало напоминал изящные римские храмы. Сложенный из крупного камня, прямоугольный по форме, без внешних колонн, скульптур и других украшений, он походил на защитное сооружение. Лишь сам размер и округлые в один ряд окна, располагавшиеся вдоль длинных, боковых сторон, выделяли его среди прочих построек и домов. Внутри храма находилось то, что являлось главной его ценностью.

      Вечернее солнце уже не проникало в храм и поэтому вдоль стен горело множество светильников, теплым светом которых освещались стены храма, украшенные яркой росписью. Роспись состояла из трех отдельных изображений. На центральном, самом крупном и живописном, был детально прорисован