Аспект дьявола. Крейг Расселл

возле пивной во Вршовице. Он выбрал меня.

      – Давай рассказывай дальше. Расскажи мне все, что ты помнишь.

      – Я ждал до двенадцати, может быть, даже до часу ночи. Прошло полчаса с того момента, как все огни в доме погасли, и я решил – пора. На мое счастье, дамочка подходила к окну, и я точно знал, куда мне идти. Квартирка у нее оказалась двухуровневая. Обычно все самое ценное хранят в спальне, но я начал с комнат внизу – рискованно входить в спальню, где кто-то спит. Я рассчитывал, что и так хорошо поживлюсь, не слишком рискуя. Понимаете, секрет не в том, чтобы унести все, а в том, чтобы уцелеть, – жадность многих сгубила.

      Я принес с собой небольшой чемоданчик. Я всегда беру его с собой на дело. В него не так много влезает, но по мне – в самый раз. Представь, как бы это выглядело со стороны: посреди ночи фраерок тащит по улице огромный неподъемный чемодан… Да вся пражская полиция слетится, как мухи на дерьмо. Короче, к делу нужно подходить, как к сбору фруктов: даже если все плоды хороши, выбирай самые лучшие. Но было еще кое-что. Мне хотелось побыстрее выбраться оттуда. Как только я зашел в эту квартирку, у меня появилось очень плохое предчувствие.

      – Что за предчувствие?

      – Что там был еще кто-то. Я кожей чувствовал. Как ты понимаешь, работаю я в темноте, при мне только слабый фонарик, и нервы, бывает, подшучивают над тобой: тени, тени… кажется, что кто-то затаился в углу, и сердце прыгает в пятки. Но там… не знаю, тени по правде двигались, и у меня было такое чувство, будто за мной кто-то наблюдает, аж мурашки побежали.

      Однако ж надо было шевелиться. В гостиной я открыл бюро и понял, что выиграл джек-пот. Наличные. Никакие чертовы скупщики краденого не нужны, если повезет наткнуться на такую кучу налички. Там была толстая пачка сотенных купюр, пять сотен одной бумажкой и даже несколько банкнот в тысячу крон. Как только я их увидел, то понял, что мне больше не нужно ничего брать. Это был мой лучший улов за всю жизнь.

      – Но наличные лежали в бюро, когда тело было найдено. Почему ты не взял их?

      Стоило Смолаку задать этот вопрос, как по всему тщедушному телу цыгана снова пробежал электрический разряд дикого страха. Страх был настолько силен и заразителен, что у детектива поднялись волоски на руках.

      – Мне показалось, что одна из теней шевельнулась, и я очень быстро обернулся. Он был там. Он просто стоял там, в темноте, как будто он и есть тень, и следил за мной.

      – Опиши его мне.

      – Это был Бэнг. – Бихари снова начало трясти. – Как можно описать дьявола?

14

      Лукаш Смолак встал, вынул сигарету из пачки и дал прикурить цыгану. Тобар жадно затянулся табачным дымом. Поскольку цыган был привязан к стулу и не мог держать сигарету, процесс курения требовал от него некоторой концентрации: пришлось откидывать голову назад, чтобы дым не попадал в глаза. Это возымело тот эффект, которого добивался Смолак: Бихари расслабился и отвлекся от своих страхов.

      Докурив, цыган кивнул детективу, чтобы тот забрал окурок; тело еще потряхивало, но уже не так сильно.

      – Послушай,