Пробуждение. Игорь Михалков

закашляется, притопнет, и короткое эхо скользнет по коридорам. Но ненадолго. Подземный мрак поглотит любые звуки. Миг, и вновь наступит безмолвие. Навалится на сознание, почти осязаемо прижмет к кровати невообразимо тяжелыми пластами земли.

      Мари плотнее укрылась одеялом и обняла подушку. Мысли лихорадочно метались, по лбу стекали горошины холодного пота. Сдерживать истерику казалось безнадежным делом. Проклятая память все время подсовывала обращение Управляющего Четвертым сектором.

      Девушка выбрасывала из монолога наиболее заунывные цитаты, пыталась рассмотреть картину в целом. Но безнадежно сдавалась на милость панического страха.

      – Крепчайте, – сказал он, несокрушимым бастионом возвышаясь на сцене Комнаты Развлечений. Фосфоресцирующий свет, льющийся из полосок-светильников на стенах, обволакивал его фигуру мистическим ореолом. – Это все, что нам осталось…

      Напыщенность, пафос и шаблонные фразы. Деланое сочувствие. Фальшивое сопереживание. Вот как видела Мари этого высокого старика. Девушка чувствовала исходящее от него спокойствие, но принять его не могла. Оно казалось уж слишком навязчивым.

      – Держитесь и сумейте осознать тот факт, что Земля превратилась в разоренную пустыню, на девяносто пять процентов покрытую морями. Смотрите, – на белоснежном экране поплыли полосы, затем появилось изображение какой-то местности, сфотографированной со спутника. Кусочек горящего леса. Выжженное поле. Руины маленькой фермы. Одинокие зубцы частокола. Полусгнивший труп собаки у разрушенного крыльца. – Это окрестности Хайфы. – Изображение мигнуло и сменилось фотографией, сделанной с высоты птичьего полета. Нагромождение разломанного бетона и камня. Изогнутые колья толстой арматуры. Оплавленный асфальт, покрытый копотью. Громадные трещины в земле, в одной из них плещется оранжевое пламя. – А это Хайфа… Здесь произошел разлом земной коры…

      Кто-то из зрителей застонал.

      – Я понимаю, – помолчав несколько секунд, продолжил Управляющий. – Мне тоже больно, и эту боль не передать словами. Все мои родственники остались там… – короткое движение пальцем вверх. – Их не успели спасти… Но сам я выжил. И пришел вместе с вами сюда, чтобы пережить этот ужас. Чтобы, когда все успокоится, мы вышли на поверхность и создали новое человечество. И сделали все, чтобы наши дети не наделали тех же ошибок, что и мы в начале этого тысячелетия. Держитесь, братья и сестры!..

      «Заученные фразы. Ничего не значащая болтовня. Да он сам не верит в то, что говорит! Вроде и лицо поднял, и смотрит прямо. Чем же он мне не нравится? Мерзкий старикашка, пытающийся говорить о том, чего почувствовать не в силах».

      Мари казалось, что в этот самый момент в других секторах со сцены вещает вот такой же представительный мужчина. Пронзительный взгляд, почтенная седина на висках, волевой подбородок. Человек, которому нельзя не поверить. Но она не верила. Не могла осознать, что все кончено.

      «Агей не умер! – кричала она, не слыша, о чем говорит Управляющий. – Это все неправда!»

      – Что