Тайна леди Одли. Мэри Брэддон

на запад, на блекнущий пурпур заката.

      Она была спокойна, сдержанна и немногословна, редко принимала участие в развлечениях пассажиров, никогда не смеялась, но – крайности сходятся – с Джорджем Толбойзом она крепко подружилась во время путешествия.

      – Вам моя сигара не мешает, мисс Морли? – спросил молодой человек, вынимая сигару изо рта.

      – Нет, вовсе нет. Пожалуйста, продолжайте курить. Я вышла всего на несколько минут, только чтобы взглянуть на закат. Какой чудесный вечер!

      – О да, чудесный, – отозвался Джордж Толбойз, и в его тоне тут же прозвучало знакомое нетерпение. – Чудесный, но какой долгий! Боже, какой долгий!

      – Да, – согласилась мисс Морли и вздохнула: – А вы хотели бы, чтобы время бежало быстрее?

      – Еще как хотел бы! А вы разве – нет?

      – Я, пожалуй, нет.

      – Но неужели у вас в Англии нет никого, кто бы любил вас? Неужели никто из тех, кого любите вы, не ждет вашего приезда?

      – Хотела бы надеяться на это, – печально ответила мисс Морли.

      Некоторое время они молчали. Джордж курил, торопливо стряхивая пепел, и казалось, будто он и впрямь был убежден, что внутреннее беспокойство, не оставлявшее его ни на минуту, может увеличить скорость судна. Мисс Морли глядела вдаль покрасневшими глазами, натруженными чтением книг с мелким шрифтом и вышиванием, глазами, покрасневшими от слез, втайне пролитых в одинокой ночи.

      – Взгляните-ка, – нарушил молчание Джордж Толбойз, – нарождается новый месяц.

      Она взглянула на бледный лунный серп, и лицо ее в эту минуту было почти таким же тусклым и бесцветным.

      – А ведь мы впервые замечаем его. Жаль! – сказал Джордж.

      – Стоит ли об этом жалеть?

      – Да, мне жаль, что мы идем так медленно, – отозвался Джордж, и это объяснение невпопад лишний раз показало, в каком он теперь состоянии.

      – А мне жаль нас – жаль при мысли о том, какое, быть может, разочарование поджидает нас в конце пути.

      – Разочарование?

      – Чувства того, к кому я еду, могут измениться. А если нет… Увидев мое бедное поблекшее лицо… Вы же понимаете… А что, если он меня давно разлюбил и ждет меня только ради денег, что я скопила за пятнадцать лет работы? Пятнадцать лет, мистер Толбойз, когда я уезжала в Сидней, меня считали такой хорошенькой… Может быть, его давно уже нет в живых. А может быть, жив, но за несколько дней до нашего прибытия его свалит лихорадка и он умрет за час до того, как наше судно бросит якорь на Мерсее[21]. Вот о чем я думаю, мистер Толбойз, по двадцать раз на́ день… По двадцать раз на́ день! – повторила она.

      Джордж Толбойз слушал ее, держа сигару в руке, слушал, застыв на месте, слушал с таким вниманием, что позволил себе расслабиться только тогда, когда мисс Морли произнесла последние слова. Сигара тут же полетела за борт.

      – Сама себе удивляюсь, – продолжала мисс Морли, – удивляюсь тому, как была полна надежд, когда судно только-только покинуло порт. Тогда у меня и мыслей не было о разочаровании. Я представляла

21

…наше судно бросит якорь на Мерсее. – Мерсей (Мерси) – река на западе Великобритании, впадающая в Ирландское море.