Моя строка. Олег Юрченко

Божий без потомства.

      И вот уж тысячи две лет

      Живём и выбираем:

      Сказать: «Мы есть» или «Нас нет»

      Пред входом в врата рая.

      Когда то был мир околдован

      Когда-то был мир околдован,

      Той неземною красотой,

      К которой был он весь прикован,

      И свой он потерял покой.

      Хотелось всем побольше счастья, –

      Ни там каких-нибудь утех,

      А то, даёт что нам участье

      В делах тут абсолютно всех.

      Но, что на самом деле стало,

      Мне взял бы кто да объяснил –

      Для всех нас время то настало,

      То, что нам дьявол подарил.

      Нам подарил он сонм желаний

      И сонм воркующих надежд,

      Будто б нужны что в мирозданьи

      И для всех умных и невежд.

      Нам подарил он их когда-то,

      Потом про них он позабыл –

      Ах, как же это жутковато,

      Что в нас себя он поселил.

      Вначале чем-то соблазнил он,

      Потом ещё и обласкал

      И, себя нами он прославив,

      На дуэль ангела призвал.

      Друг с другом там они сразились, –

      И нам известно, чья взяла, –

      За это все мы расплатились,

      Но расплотились ли сполна?

      Здесь в мире полном вожделений,

      Когда должно быть все моё,

      Моё должно быть без сомнений –

      Моё оно, только мое.

      И при таком теперь раскладе,

      Когда, кто первый, тот успел,

      Мне ничего уже не надо –

      Я все равно уж ни у дел.

      И вот у мира колыбели

      Я всем козлам свой шлю привет:

      Чтоб вы совсем окозленели, –

      Раз у вас совести уж нет.

      Мне бы память мою потревожить

      Мне бы память мою потревожить,

      Чтоб на дне её наскрести,

      Лесов исхоженные тропки

      На моём Северном пути,

      Разливы рек, что разбегаясь,

      Рисуют водный хоровод

      На этом сказочном пространстве,

      Где все живёт из года в год

      Будто в каком-то запустеньи,

      Которому не удивлюсь,

      Где я обрёл своё виденье –

      К нему сейчас и прикоснусь:

      Прежде всего глаза большие,

      С той синевою в глубине,

      Видны в которых неземные

      Души стремленья к красоте.

      И эти локоны белесых,

      Как в небе облака волос:

      Прошу дотронуться к ним слезно,

      Будто их вновь ко мне принес,

      Тот свежий ветерок ершистый,

      Что к нам из леса выбегал,

      И он, такой же норовистый,

      Меня потом и провожал.

      Безумно было б в это верить,

      Такое было что со мной, –

      Вот если б смог бы Он заверить

      Творец Судьбы нашей земной.

      Гонимый утренней зарей

      Гонимый утренней зарей

      Уносится куда-то,

      Мой этот поезд скоростной,

      Где чья-то жизнь зачата.

      Её увижу, может, я,

      Теченьем