Северное сияние. Нора Робертс

ощущение, что он основательно обустраивает свое место.

      Пусть даже это только временно.

      Контракт он подписал на год, но по его условиям первые два месяца считались испытательным сроком, когда любая из сторон могла его расторгнуть.

      Ему было спокойнее знать, что при желании он может в любой момент уволиться. Хоть завтра. Хоть на следующей неделе. Если по истечении двух месяцев он еще будет здесь, то, во всяком случае, сможет решать, как быть дальше.

      В мэрию он решил пройтись пешком. Брать машину из-за нескольких сот метров было нелепо.

      Небо было густо-синего цвета, и на его фоне, словно высеченные острым ножом, резко обозначились горы. Мороз стоял нечеловеческий, но несколько ребятишек, однако, с горящими от жадности глазами, высыпали из Углового, зажав в кулачках по шоколадному батончику – точно так, как делают дети во всем мире.

      Едва за ними закрылась дверь, как чья-то рука изнутри перевернула табличку с «ОТКРЫТО» на «ЗАКРЫТО».

      Машин на улицах прибавилось. Одни стояли запаркованные на обочинах, другие резво катили по утрамбованному снегу.

      Похоже, на собрание съехался весь город.

      У него екнуло в животе, сразу вспомнился институтский курс риторики. Жаль, что посещение было факультативным. Век живи – век учись.

      Нет, вообще-то побеседовать он был не прочь – в разумных пределах. Допросить подозреваемого, снять показания со свидетеля – проблем нет. Во всяком случае – раньше не было. Но стоять перед аудиторией и говорить речь? При одной этой мысли по спине побежала струйка пота.

      Через это надо пройти, мысленно приказал он себе. Пережить один только час – и больше мучиться не придется. По всей вероятности.

      Он вошел в жарко натопленное помещение, в котором стоял гул голосов. Какие-то люди стояли в вестибюле, украшением которого служила гигантская рыба – никогда такой не видел. От одного взгляда на нее – не рыба, а маленький кит! – становилось не по себе, и тем более трудно было представить, как кто-то ее выудил да еще на стену водрузил.

      Чучело отвлекло его от устремленных в его сторону любопытных глаз. А в зале людей было еще больше, все стулья были заняты. На сцене возвышалась трибуна.

      – Королевский лосось, – проговорила Хопп откуда-то сзади.

      Он не мог отвести глаз от серебристого чудища с черными жабрами.

      – Это – лосось? Да я ел лососину. В ресторанах. Лосось больше вот такого не бывает. – Он показал руками.

      – Это был не аляскинский королевский лосось. Но, по правде говоря, этот экземпляр действительно очень крупный. Мой муж поймал, между прочим. Девяносто два фунта две унции. До рекорда штата не дотянул, но рыбаку – честь и хвала.

      – И чем же он его тащил? Автопогрузчиком?

      Она рассмеялась своим резким смехом и весело шлепнула его по плечу.

      – А ты рыбак?

      – Нет.

      – Совсем?

      – Ничего не имею против, но как-то не доводилось. – Тут он повернулся, и брови поползли вверх. Хопп была одета в элегантный деловой костюм в мелкую черно-белую клетку. В ушах – жемчужные сережки, на губах – алая помада.

      – Вы…