Вы не хотите летать. Петр Ингвин

птерика в крутое пике.

      Соня пошла за ним снижающейся спиралью, чтобы прикрыть, если из леса или с вышек откроют огонь. Птерик имел силовой щит и покрыт наноброней, но долгого обстрела не выдержит ни он, ни защита экзоскелета.

      – Ой, не могу! Гляди! – Мишка расхохотался.

      Соня спланировала вслед за ним к подножию ветвистого дерева, где паслись три птерика в синей раскраске противника. Неуклюже переваливавшиеся на четырех конечностях, они злобно повели головами и ощерили пасти – охраняли хозяев.

      Откинувшись в седлах, хозяева беззаботно дрыхли. Мальчишка и две девчонки, каждый – лет шести. Видимо, играли всю ночь и не выдержали – сон сморил прямо во время полета. Послушные программе птерики вернули хозяев на базу.

      Соня улыбнулась:

      – Давай раскрасим их, пока спят.

      – Зачем? – не понял Мишка.

      – Это же весело! Просыпаются они такие, глядят друг на друга…

      – Представь себя на их месте. Им станет обидно, что они так выглядят, и тебе будет стыдно.

      – Прости, не подумала.

      Главное правило общежития: поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой. Опять цилиндр. Соня видела круг, а с другой стороны та же вещь оказалась некрасивым прямоугольником. Мишка – молодец, подсказал. А в следующий раз надо думать, прежде чем рот открывать, иначе из училища можно угодить к тем, кому такие шуточки нравятся.

      «Уничтожив» незащищенную базу противника гранатой, Соня с Мишкой отключили симуляторы. Великим воинам пришла пора подкрепиться.

      Соня поднялась, трансформировала очки в браслет, но передумала и оставила на кровати, чтобы сразу бросались в глаза. Теперь они понадобятся нескоро.

      В горле возник странный комок.

      Соня шмыгнула носом, протерла повлажневшие уголки глаз и отправилась завтракать – последний раз на Земле на ближайшие… никто не знает сколько дней или месяцев.

      Глава 2

      Подарок. Поручение. Добро с кулаками

      Папа, как обычно, пикировался с мамой, закончившей дела и удобно устроившейся на мягком, похожем на креслообразный пень, живом диване.

      – Характер у меня тяжелый, да, – говорил папа, – потому что золотой.

      Он был в синих штанах и клетчатой рубахе навыпуск, длинную шевелюру стягивала резинка, в бороде пряталась неизменная улыбка.

      – Приятно познакомиться, мистер Совершенство. – Вечно строгие мамины глаза смеялись. – Пусть поздно, но ты выдал нам свою тайну.

      Мама по молодежной моде носила обтягивающее и рядом с папой смотрелась, скорее, внучкой, чем супругой. Ее коса цвета красного золота спускалась до поясницы, ступни были босыми – в доме мама не пользовалась даже спрей-обувью. Костюм расцветкой напоминал шахматную доску: красота женственности в нем уравновешивалась строгими черно-белыми мотивами, а сложенные в брошь очки вырвиглазным алым пятном притягивали взгляды к груди и вставляли в изысканную мелодию нотку дерзости. Мама всегда умела себя подать. Но на работу она ходила как