Суть óстрова. О`Санчес

разоблачений, но комплименты отпускал, словно бы огрызаясь.

      – Ну так а что тогда? Что, у Кечу медом намазано?

      – Да нет. Не медом, и гири у вас одни и те же.

      – Чё? При чем гири? Чё несешь?

      – Все, молчу. Пока. Счастливо оставаться.

      – Погоди. Нет, ты объясни: почему ты ему сдаешь, а не мне. Что я тебе, на хвост наступил?

      – Нет, все нормально. Однако он к прейскуранту чуть строже относится, чем ты.

      – Какому… А, вот ты о чем. Помню, помню наш разговор… Ну, ладно, топай себе, сдавай кому хочешь. Только… – Сигорд остановился и замер расчетливо. Потом обернулся. Так совпало в этот день, что он вспомнил о своем внешнем виде и побрился. Мало того, и зеленую рубашку выстирал, так что она была, конечно, мятая, линялая, но явно чистая. Вид у него был по-прежнему бомжачий, а все же он уже отличался от своих товарищей по классовой прослойке.

      – Что – только, Мирон? Не будешь принимать от меня? – Сигорду невыносимо захотелось улыбнуться, замять впечатление от резко взятого тона, задобрить недовольного приемщика… Каким чудом он удержался?..

      Мирон разинул рот уперся взглядом на взгляд – и вильнул ими!

      – Я так не говорил.

      – Тогда – что «только»?

      – Чего?

      – Ты сказал: «сдавай, кому хочешь, только…»?

      – Да, я так сказал? Не обратил внимания. Нет, сдавай, кому хочешь. Если мне будешь сдавать – знай: со мной без проблем, уж я-то – Мирон намекающе нажал голосом – всегда честно вешаю, грамм в грамм.

      – Возможно, не спорю. Хотя и у тебя, как я обратил внимания, случаются погрешности.

      – У меня???

      – У тебя. Но случайность – она и есть случайность. Мой товар – хорошего качества?

      – Нормального.

      – Мусор, подкладки для весу, неаккуратная упаковка?

      – Нормального, я же уже сказал. – Мирон все никак не мог переключиться на иной, более равноправный уровень разговора со странным этим ханыгой, однако и того факта, что ханыга приносит очень много, когда приносит, причем почти все – не ему, а сменщику, отрицать не мог: товар был весьма кондиционный, словно бы перед сдачей его перебирали и сортировали (Так оно и было, Сигорд, на этапе подготовки, не стеснялся в усилиях).

      – Тогда признай очевидное и приглядись к прейскуранту.

      – Зачем это?

      – Чтобы у меня был интерес сдавать именно тебе.

      – Шагай… – И вслед уже. – Я подумаю.

      На послезавтра, это было как раз в понедельник, Сигорд приволок в два приема двойную против обычного порцию и приступил уже к Кечу:

      – Слушай, Кечу, фигня получается.

      – На то и фигня. Что такое? – Кечуа был тоже дородным мужичком, основательным, солидным, но низеньким и очень подвижным: раз, раз, два-с, три-с – все взвешено, уложено, укрыто – как с моторчиком. Как при этом он умудрялся сохранять солидность? – удивительно.

      – Мирон считает, что мой товар вот по этой строке должен идти, – Сигорд отчеркнул еще раз по тому же месту ценника, что и в первую сдачу.

      – Пусть считает.

      – Вот