Лукавый Шаолинь. Алина Воронина

они заговорили со мной.

      – Вместо того, чтобы заниматься глупостями, устроилась бы в газету внештатным корреспондентом, – сказала Кеша. – Жалко, конечно, что получаешь не журналистское образование, но ничего не поделаешь. Детская блажь стать учительницей дорого обходится.

      – Ничего, поработает и без профильного образования, – отрезал Гоша. – Все, Иней, пора браться за ум.

      Беседа явно уходила не в то направление.

      – Собираюсь завтра покататься на мотоцикле, – повторила я.

      – Ты всегда была сплошным разочарованием, – вздохнула Кеша.

      – Зачем тратить время… – начал Гоша, но вдруг осекся. В его глазах появилось мечтательное выражение. Мой суровый папаша в молодости был бунтарем. Хипповал, исповедовал свободную любовь. Исследовал подземные ходы. Даже успел в Москве пожить. И на одной из неформальных «тусовок» познакомился с Кешей.

      Они ночевали в хипповской «коммуне», спали на полу и заплетали длинные волосы друг друга в косы. И мне не отрезали волос с рождения. Ходили на концерты Цоя и скандировали «Перемен требуют наши сердца». Целовались под дождем. Мчались по ночной Москве на мотоцикле. И чего-то искали. Наверное, Шаолинь.

      А потом родилась я. И они, что называется, взялись за ум. Пора было – тяжелое время, начались лихие девяностые. Надо было бороться за выживание. И ребенок требовал внимания, заботы и воспитания. Но они всего этого дать не могли, слишком молодыми были. Оканчивали заочно институты, делали карьеру и превращались в приличных людей. Тоже богему, но богему узаконенную и правильную. А я должна быть идеальной по умолчанию.

      Но иногда эти солидные люди на минуту (буквально на одну!) становились самими собой. И, казалось, их Шаолинь близок.

      – Прости, Иней, – вдруг тихо сказал Гоша. – Хороших тебе покатушек.

      А Кеша промолчала и как-то странно взглянула на меня.

      Лишь перед сном она зашла ко мне и спросила:

      – Ты влюбилась в байкера?

      – Еще не знаю.

      – Может, не надо? Хотя… Мотоциклисты любить умеют.

      – А что ты хочешь? Чтобы я стала встречаться с хорошим мальчиком-филологом?

      – Нет, Иней, не хочу, – замотала головой Кеша. – Лучше уж с байкером.

      Она положила свою прохладную руку мне на лоб. Наверное, это означало ласку. А я сбросила ее и резко сказала:

      – Только не начинай разговор про секс и средства предохранения. Умоляю.

      – Не буду. Раньше надо было, – усмехнулась Кеша. – Теперь-то ты сама многому можешь научить своих престарелых мамочку с папочкой.

      Я улыбнулась в темноте. Ироничности у моих родителей было не отнять.

      И почти сразу провалилась в сон.

4

      А потом я стала героиней асфальта. Потому что мы с Шадовым катались четыре часа, прерываясь только на заправку.

      Страх ушел. И я балансировала на волнах наслаждения, смешанного с адреналином. Когда байкер гнал под двести километров в час, я обнимала его изо всех сил, вздрагивая от порывов холодного ветра. Прижимаясь к нему