Новогодняя жена. Екатерина Романова

казалось совсем детским.

      – Вы же не Мадлен…

      И вроде это не преступленье, а сердце зачастило пугливым зайчишкой.

      – А с какой стати ты обращаешься к госпоже по имени?

      – Ты сама меня об этом просила.

      Приплыли. Нас с графом ждет тяжелый разговор. Графиня слишком бурную деятельность на мужском фронте развела. Сомневаюсь, что у меня получится ее изображать и не попасться. Или прежде, чем знакомиться с мужчиной, уточнять, пили ли мы с ним на брудершафт?

      – Правда?

      – Правда, – негромко ответил лекарь. – А еще у нее аллергия на гречишный мед. Вообще на мед, но гречишный в особенности.

      – Ты поэтому догадался?

      – Догадка возникла сразу. Мадлен знает о королеве и никогда не интересовалась медициной. Значит, вы попаданка?

      Пожала плечами и улыбнулась. Страх отступил, оставив после себя жар на щеках. Или это мороз кусался. Ночью он всегда усиливается.

      – Я Кристина. С Земли, – сняла пушистую варежку и протянула ладонь. – Сама не рада, что здесь оказалась. Это меняет планы насчет чая?

      Мужчина улыбнулся и неуверенно пожал мою ладонь. Все же жест на Ирбисе, как я поняла, не принятый.

      – Напротив! Любопытно обсудить то противоядие, что мы применили к Атиму.

      – Это еще что! Я планирую открыть этому миру антибиотики! И много, много чего еще столь же великого!

      Так и подмывало добавить «долой естественный отбор!» но звучало бы слишком пафосно. А что, если подумать, мое имя на Ирбисе будет греметь в веках. Первооткрыватель антибиотиков! Или здесь их назовут чудодейным зельем? Лишь бы меня на костре не сожгли, мало ли, какие они тут темпераментные…

      За чаем мы с Сэдом обсудили щекотливую ситуацию с моим попаданством. Поскольку это дело не лечится, придется ждать и терпеть. Сэд оказался на редкость адекватным мужчиной. Обещал никому не раскрывать мой секрет и даже всячески помогать с лекарством для графа. Все хорошо, только влюбленный взгляд немного смущал. Во мне мужчина упорно видел Мадлен, поэтому я просила называть меня Кристиной. Чтоб не забывал разницу. Да и вообще…

      – А граф тебя не хватится? – спросил Сэд, помешивая лапшу, пока я подготавливала плесень к добыче пенициллина. В кустарных условиях при минимальной аппаратуре выйдет очень слабенькая концентрация, но все лучше, чем ничего. Будь здесь моя химическая лаборатория…

      Вздохнула.

      – Не думаю. Он меня видеть не желает. На редкость мерзкий тип. Понимаю, что больной, но все равно. Не перевариваю его.

      – К счастью, ты не желудок. Переживешь.

      Мы рассмеялись, окончательно стерев границы меж друг другом. Профессиональный юмор сближает.

      – Главное не влюбись в него, – с отчаянием попросил Сэд. Хорошо, что в этот момент я не могла отвлечься от процесса, иначе выйдет из-под контроля и придется начинать заново.

      Лекарь закончил готовить ужин, разложил по тарелкам нехитрое блюдо и позвал к столу. Кушать, конечно, хотелось, но когда у тебя под носом цветет пышным цветом пенициллиновая плесень,