Сабра. Марк Рабинович

голосом он поинтересовался моими планами на сегодняшний день и с видимым облегчением узнав, что никаких планов у меня нет, попросил немедленно приехать в офис. Судя по его взволнованному голосу произошло нечто серьезное и я не стал изображать недовольство.

      Повесив трубку я задумался над дресс-кодом. Ни фрак ни шорты надевать не стоило, а чистые галстуки у меня кончились. поэтому я остановился на пятничном прикиде: рубашка в клетку и джинсы. Наскоро приняв душ, почистив зубы и натянув одежду я сел в свой синий Додж 65-го года и выехал по пустым субботним улицам на трассу. Как-то Стив рассказал нам что тут вдоль дороги когда-то стояли посты пикинеров, которые еще в дореволюционные времена требовали путевой сбор в казну короля. Чтобы произвести впечатление на простодушных селян, они стояли по обеим сторонам дороги и скрещивали свои алебарды перед злостными неплательщиками. Поэтому дорога называлась Массачусетс Тернпайк или просто Пайк, но теперь ее ширина не позволяла использовать алебарды и в собрании штата поговаривали о шлагбаумах. Пока что, однако, проезд был бесплатный. и я погнал свой Додж, пользуясь свободой раннего субботнего утра. Все же, когда я подъезжал к Волтаму, дорога уже начала наполняться машинами с полусонными совами, спешащими насладиться субботними скидками в супермаркетах. Бросив машину на пустой, по случаю выходного дня, стоянке, в вбежал на второй этаж и вломился в кабинет Ника.

      Ник Бурраж, сколь я его знаю, всегда старался выглядеть стопроцентным янки. Более того, он всячески пытался походить на выходца из Новой Англии и всегда расцветал, когда в каком-нибудь захолустье ему намекали на его "британский акцент". Мало кто знал как нелегко давалось гардвадское произношение уроженцу Айдахо. Да, именно Айдахо, откуда он был родом, как мне помнится из Меридиана. Между прочим, Меридиан еще не самый плохой вариант. Я как-то был знаком с одним малым из городка Москва в Айдахо, так он всегда недоумевал, почему все считают его русским. О столице СССР этот парень и слыхом не слыхивал. Ник как-то, в порыве откровения, признался, что мой Кентукки, который я-то считал последней дырой, выглядит Европой на фоне Айдахо. Сам же он так пыжился не выглядеть деревенщиной с Дальнего Запада, что даже сменил отцовскую фамилию Эванс на фамилию своей жены и любил когда его называли Никласом. В остальном Ник был идеальным боссом, в меру требовательным и, порой не в меру, заботливым. А еще он был порядочным человеком и веселым парнем, с которым в пятницу вечером неплохо было посидеть в баре. Поэтому мы охотно прощали Нику его маленькие слабости.

      Увидев меня одетым по-пятничному, Ник поморщился. Сам он как истинный провинциал придавал чрезмерное, на мой взгляд, значение дресс-коду. Вот и сейчас он был упакован в костюм-тройку, увенчанный модным, но не броским галстуком. Тут чувствовалась рука его миниатюрной, веселой и очень изящной жены, которую мы видели редко, но к которой прониклись глубочайшим уважением за высокое искусство дрессировки мужчин. Отдышавшись я осмотрелся и