Без. Дмитрий Сергеевич Крушлинский

на испытания в «комнату безмолвия». Все звери, от мышки до собаки с кошкой, как и Тимур, скончались в этом проклятом морозильнике.

      Акулин уютно устроился в рабочем кресле, хихикнув и скидав на пол все бумаги. Он аккуратно поставил ноутбук, включил систему, самодовольно улыбаясь, и нажал на папку с записью, переданную ему на локальный диск. Процессор загудел, активируя проигрыватель. Вот-вот профессор познает то, до чего многие физики, астрономы, уфологи и исследователи даже не догадывались. От волнения Акулин даже забыл натянуть на голову плотные наушники. Позитивно хохотнув, профессор поставил запись на паузу и вытащил из ящика стола наушники. Дело сделано.

      От истины его отделяла одна клавиша «play» на проигрывателе. Палец дрожал, находясь в миллиметре от клавиатуры. Пробормотав одобряющие слова, Акулин нажал кнопку и во всю прислушался.

      Целый час ничего не звучало, лишь обычная реакция Тимура на щелчки. Датчики, к сожалению, не смогли передать эти самые потусторонние звуки. Зато хорошо слышалось биение сердца человека, многочисленные хрипы в дыхании, длинные растягивающиеся шорохи одежды. Но Акулину это неинтересно. Это лишь мусор, грязь и никчемная железная руда. Ему нужно золото, то самое, прячущееся за пределами человеческого мира.

      Начиная с часа и двадцатой минуты, профессор выловил эти звуки. Щелчок? Или хлопок? Что это? Акулин недовольно нахмурился, ведь ему сложно описать этот акустический «всполох». Раздался крик, что аж датчики засвистели, невероятно чувствительные в беззвучной атмосфере, профессор сжал челюсти, терпя противный свист. Ему нельзя снимать наушники, иначе упустит самое главное. Пролепетав ругательства, человек в очках ждал финала.

      Он слышал, как звуки пропали. Ни криков, ни каких-либо звуков. Целую минуту длилось эфирное молчание, такое глубокое, неестественное… профессор назвал бы этот вакуум «живым». Складывалось впечатление, что такой среде обитают призраки, какие-то твари. Они явились через эту образовавшуюся полость. Они или оно, как единая сила, с любопытством ощупывающая чужое сознание.

      Час и двадцать пятая минута записи. Профессор восхищенно выдохнул, услышав шорох. А еще кошмарное тошнотворное ощущение накатило на слушателя в очках. Те упали с носа на стол. Акулин не шелохнулся, он просто слушал то, как оно двигалось в звуковой среде. Оно шелестело и шевелилось на уровне почти нулевой громкости. Профессор выкрутил все возможные настройки до максимума ради потустороннего феномена, издающего такие шумы, что призраки просто орут и визжат по сравнению с этой сущностью.

      Потом Акулин вздрогнул оттого, что со спины щелкнуло. Громко и резко. Щелкнуло второй раз… в третий. В четвертый раз… Каждый звук больно ударял по перепонкам то сверху, то сзади, а то над ухом. Профессор поспешно выключил запись, откинул наушники и, возбужденно дыша, огляделся, будто ЭТО обязательно покажет себя в человеческой реальности.

      Щелк! – Вонзился новый кошмарный звук в сознание Акулина.

      Щелк! Щелк!!! ЩЕЛК!!!! ЩЕЛК!! ЩЕЛК!!!…

      Без