Литеродура. Юлия Линде

чего-нибудь передать просил?

      – Да ничего. Гитару просил передать. И два раза извинился.

      – Ясно.

      Настя внимательно осмотрела новый инструмент, но никаких следов пояснительных записок или других улик не обнаружила. Впрочем, её уже осенило: менты?! Это могли сделать менты?

      Ну ничего, хоть признали свою вину, возместили ущерб, уроды!

      Бабушке пришлось соврать, что старую гитару продала Лисе, откладывала стипендию и вот через друзей нашла инструмент получше. Видимо, продавец и приходил. Маму мучили попеременно то совесть, то любопытство, и она скрепя сердце побрела в знакомую ментовку. И даже купила по дороге шоколадку в знак благодарности. Менты в дежурке шоколадку сразу отвергли, потом некоторое время находились в недоумении, затем что-то внезапно смекнули и начали гоготать, как истинные гуси. Ну и выдали маме номер телефона, по которому следовало озвучить благодарность. Да, это был номер моего папы, того самого омоновца Жени.

      Странное, конечно, дело: рок-мама и мент-папа. Но на белом свете случаются и более значительные казусы. Года через полтора они поженились.

      «Знаешь что, Настя, – говорил папа, – в сущности, мы очень похожи. Духом противоречия.

      Только для того чтобы плыть против течения, вовсе не обязательно переворачивать автобусы или сжигать пивные ларьки. Один орёт на площади с плакатом „Поможем старикам!“ и кидает в омоновцев бутылки с зажигательной смесью, а другой молча едет в дом престарелых и помогает. Нас ненавидят ещё больше, чем вас, для большинства людей мы что-то вроде политической дубинки, но лично меня политика интересует меньше всего. Власть меняется, как направление ветра, температура и давление, а родина остаётся, и, какой бы она ни была, я буду делать то, что должен, даже если каждый день мне будут плевать в спину. На свете водится немало чокнутых романтиков и юродивых, но… как знать, может быть, именно на нас держится мир, а вовсе не на пресловутых трёх китах?» Жили бы мы, как говорится, не тужили, но не тужить никто из нас не может. Потужить обязательно нужно. Вот и тужим, кто как умеет.

      С разной степенью интенсивности. Сейчас я живу с мамой и бабушкой, как вы уже поняли. Продвинутые сейчас начнут умничать и рассуждать, на что же мы живём и почему до сих пор не опухли с голоду, куда делся мой отец, раз он такой хороший?.. Так вот: живём благодаря собесу, мы все пенсионеры, включая меня. Пенсии вообще-то разные есть на свете, не только по старости или инвалидности. У бабушки есть своя пенсия, помимо работы, а мы с мамой получаем пенсию за папу. Я, конечно, убогая, и нужно было как раз с него начинать свою биографию, а не с груши и садика, но постеснялась, что ли. Просто не люблю пафос: всё великое обычно обходится без воплей фанфар и грохота литавр.

      Мой папа умер за месяц до моего рождения, и мы с ним так и не увиделись. Вы уже поняли, что его звали, как и меня, Женей. Евгений Щетинин. То есть наоборот: меня назвали в честь него. Он был старшим лейтенантом милиции, точнее, омоновцем и погиб в очередной командировке в Чечне. Мне не слишком подробно рассказывали эту историю, но