Маддалена. Дон Нигро

не отличаются дружелюбием.

      ЯСОН. Они посоветовали мне держаться от тебя подальше.

      МАДДАЛЕНА. И тем не менее, ты снова здесь.

      ЯСОН. Они сказали, что ты безумна.

      МАДДАЛЕНА. Нравятся им говорить мужчинам, что я безумна. Это отпугивает. А если не срабатывает, у моего брата есть нож. Хряка он может кастрировать быстрее, чем ты успеешь моргнуть.

      ЯСОН. Я не боюсь твоего брата.

      МАДДАЛЕНА. Боится как раз мой брат. Мужчины носят оружие, потому что боятся. Чем мощнее оружие, тем больше трусости.

      ЯСОН. Так ему бы радоваться, что появился американский дурачок, который хочет увезти с собой его чокнутую сестру.

      МАДДАЛЕНА (подходит к скамье сзади, кладет руки на плечи ЯСОНА). На самом деле они не думают, что я безумна. Они думают, что я – ведьма.

      ЯСОН. Ты – ведьма?

      МАДДАЛЕНА. Когда я была маленькой, в лесу, неподалеку от нашей деревни, жила старая женщина. Она была ведьмой. Я частенько бегала к ней. Она жила в пещере, полной разбитых зеркал. Зажигала свечу, пламя отражалось от зеркал, она смотрела в осколки разбитого зеркала и предсказывала мое будущее. Поведала мне, что у меня есть дар, и я стану великой волшебницей, если захочу.

      ЯСОН. И ты захотела?

      МАДДАЛЕНА. Еще не решила. Чтобы быть ведьмой, нужно отдать все. (Она целует его в маковку). Возможно, тебе следует внять их совету и держаться от меня подальше.

      ЯСОН. Почему я должен это сделать?

      МАДДАЛЕНА. Потому люди, которые окружают меня, умирают.

      ЯСОН. Кто умирает?

      МАДДАЛЕНА. Люди, которых я знала. Жители нашей деревни. Смерть, похоже, следует за мной.

      ЯСОН. Смерть следует за всеми.

      МАДДАЛЕНА. Ко мне смерть ближе, чем к остальным.

      ЯСОН. Меня это не волнует.

      МАДДАЛЕНА. А должно волновать.

      ЯСОН. Нет, не волнует. (Смотрит на нее, нагибает к себе, целует).

      МАДДАЛЕНА (смотрит ему в глаза). Они собираются тебя убить.

      ШЕРИФ ДЖОН. Но они его не убили. Ты убила их. Как ты это сделала? Как ты убила брата и отца? Сожгла в старом доме?

      МАДДАЛЕНА (возвращаясь к ШЕРИФУ ДЖОНУ, ЯСОН остается на скамье). Я не убивала. Убила война. Их собственная жадность и глупость. Они крали деньги и часы с покойников на поле боя, как стервятники, солдаты поймали их, поставили к стенке и расстреляли.

      ШЕРИФ ДЖОН. Твой муж рассказал мне другую историю.

      МАДДАЛЕНА. Мой муж – лгун.

      ШЕРИФ ДЖОН. И насчет чего он лгал тебе? Он лгал насчет Америки? Говорил, что в Огайо ему принадлежит большая ферма? Наверное, ты была в шоке, узнав, что на самом деле все принадлежит старому дядя Сирилу.

      (СИРИЛ ПЕЛЛИ появляется справа, с чашкой кофе и газетой, садится за кухонный стол в доме КОРНИШЕЙ).

      СИРИЛ. Виолет, где, черт побери, моя сосиска? Вылезай из кровати и свари мне сосиску.

      ВИОЛЕТ (высовывает голову из-под одеяла; все это время она лежала в кровати). Почему бы тебе самому не сварить эту чертову сосиску? Я тебе не служанка.

      СИРИЛ. Ты мне не оговаривайся. И не приходи сюда полуголой. Здесь не бордель.

      ВИОЛЕТ. А хотелось бы. (Вновь залезает под одеяло).

      СИРИЛ.