Рождественская надежда. Донна Ванлир

Сейчас я поставлю стрелки так, чтобы часы показывали половину девятого. А ты следи за часами в гостиной. Когда стрелочки примут такое же положение, ложись и засыпай.

      Эмили перестала жевать и посмотрела на маму.

      – А с кем я останусь?

      Трейси вздохнула: девочка так ничего и не поняла.

      – Ты сегодня побудешь одна. Совсем немножко.

      Эмили наморщила лоб.

      – Но ты ведь не разрешаешь мне оставаться одной. Даже в машине.

      – Верно, но сегодня особый случай. Никто не может с тобой посидеть, а я должна ехать на работу.

      Девочка бросила взгляд в окно на дом Греты.

      – Эмили, посмотри на меня. – Дочь перевела взгляд на маму. – Ты справишься? Сможешь посидеть одна и лечь спать, когда часы будут выглядеть вот так?

      Эмили молча ковыряла остатки пирога в тарелке.

      – А купаться?

      – Не сегодня. – Трейси убедилась, что до Эмили наконец-то дошел смысл сказанного. – Можешь поиграть в своей комнате или посмотреть «Красавицу и Чудовище». Кассета уже вставлена. Но главное – не открывай никому дверь. Если кто-то постучит, выключи телевизор. Пусть думают, что никого нет дома. Ладно?

      Эмили кивнула.

      – Я постараюсь звонить как можно чаще. Но если позвонит кто-то посторонний, скажи, что я в ванной и перезвоню попозже.

      – Но ты же будешь не в ванной, а на работе.

      – Да, но я не хочу, чтобы об этом знали. Чтобы кому-то еще стало известно, что ты дома одна. – Трейси щелкнула зажигалкой и долго курила, пока от сигареты почти ничего не осталось. – Напомни, во сколько ты ложишься спать?

      Эмили указала на часы.

      – Правильно. А когда кто-то стучит в дверь, откликаешься?

      Девочка помотала головой.

      – Если кто-нибудь позвонит по телефону, ты скажешь…

      – Что ты в ванной.

      – Умница.

      Трейси снова затянулась сигаретой и вздохнула. Конечно, оставлять пятилетнего ребенка одного – чистой воды безумие. Но что еще ей делать? За жилье накапливается долг, а на машине нужно менять две покрышки.

      Трейси взяла сумку и присела на корточки перед дочерью.

      – А давай через пару дней устроим себе праздник? Сплаваем вниз по реке, посмотрим фейерверки и съедим торт «Муравейник».

      У Эмили загорелись глаза.

      Трейси сунула окурок в пепельницу.

      – Договорились. Я запру за собой дверь. Ни в коем случае не открывай ее. Не выходи из дома и ложись спать. Поняла?

      Эмили кивнула, потягивая молоко через трубочку в форме сердечка.

      Трейси прижала дочь к себе и поцеловала ее.

      – Я тебя очень люблю.

      – И я тебя, – ответила девочка, зажав трубочку зубами.

      Трейси наклонилась к ней.

      – А поцелуйчик?

      Выплюнув трубочку, Эмили чмокнула маму в щеку. Трейси расцеловала дочь и направилась к выходу.

      – Никому не открывай. И вообще не подходи к двери. Даже не смотри в ее сторону. Пусть она остается