Танец – её жизнь. Олеся Николаевна Коломеец

попасть на сцену, милая?

      Глаза Лусии загорелись, и донна Мария заметила этот огонь, но он был недолог. Внучка покачала головой:

      – Нет, бабушка. Я не променяю свою площадь ни на одну сцену мира.

      Она засмеялась и закружилась.

      – Это мой дом, мой город, моя площадь. Не могу представить, что смогу танцевать где-либо еще.

      Лусия повернула в сторону своей комнаты. В коридоре было темно, и на секунду она представила зажигающийся свет – свет рампы и себя на большой сцене.

      3

      Той ночью девушка спала плохо. То и дело в ее обычно спокойный сон закрадывались образы театральной сцены, танца, пышных юбок и взгляд этого мужчины. Алонсо. Он смотрит долго, пристально, не опуская век и не отводя взгляда. Лусия не могла спрятаться от этого взгляда ни во сне, ни следующим вечером на площади. Даже не глядя на Алонсо, она чувствовала его взгляд.

      Она танцевала, покоряясь Дуэнде, духу танца, духу искусства. Открывала ему окна своей души, впускала его в сокровенные уголки и освобождалась. Никогда не была она собой, когда танцевала, всегда становилась чем-то большим: домом для комнаты, океаном для капли, миром для пылинки. Покоряясь танцу, отдаваясь ему, Лусия наполнялась светом, а потом отдавала его другим, зажигала людские сердца. Это был свет любви с нотками печали. Но сегодня к нему прибавился огонь страсти. Девушка еще не понимала этого и даже не догадывалась, что с этого вечера танцует не просто для всех, но для одного мужчины.

      Завершив танец, улыбнувшись прохожим, чьи лица знала всю жизнь, поцеловав в щеку старого испанца, аккомпанирующего ей на гитаре, Лусия больше не могла не замечать ожидающего ее хореографа. Она робко подошла и поздоровалась.