Многогранники. Наталья Способина

абсурдной. Она теперь тут целый день проведет?

      Маша же наконец отлипла от окна, подняла валявшийся на полу плед, аккуратно сложила и положила на подоконник. Роман почему-то подумал о том, что Юла никогда бы так не сделала. После той приходилось самому все подбирать и складывать.

      – Я, наверное, пойду, – неуверенно сказала Маша. – За тобой есть кому присмотреть?

      – Да, конечно, – тут же откликнулся Роман. – Отец живет в квартале отсюда. Да и я могу в любую минуту позвонить «девять-один-один».

      Маша почему-то улыбнулась и направилась к двери. В этот момент у Романа зазвонил телефон. Взглянув на экран, он рассеянно извинился перед Машей и нажал «принять».

      Мама плакала. Нет, не так. Она рыдала, захлебываясь словами, и мир Романа пошатнулся и закачался вместе с его неуютной студией.

      – Что случилось? – закричал он в трубку, разом забыв о Маше, о Волкове – вообще обо всем.

      – Роман… Роман… Роман, – повторяла мама, рыдая.

      – Мама, пожалуйста, успокойся и скажи толком, что случилось.

      – Патрик… – всхлипнула мама.

      В душе Романа трепыхнулась надежда, что Патрика сожрал бешеный кенгуру.

      – Что случилось? – повторил он, чувствуя, что паника немного отпускает. Черт с ним, с этим Патриком. Почему он должен его жалеть?

      – Патрик меня ударил, – наконец между всхлипами выговорила мама.

      – Что? – ошарашенно переспросил Роман. – Как?

      В его картине мира мужчина не мог ударить женщину. Тем более его маму: такую хрупкую и нежную, такую…

      – Ты обращалась в полицию? Где ты? Где он? Он сейчас тебе угрожает? – вопросы посыпались против его воли.

      – Нет, – мама уже не плакала, лишь всхлипывала. – Я не обращалась и не буду. Это бессмысленно, и меня могут просто не выпустить из страны. У него связи, а у меня здесь ничего…

      Мама вдруг снова зарыдала, и у Романа заныло в груди. Как же он ненавидел, когда она плакала.

      – Мама, подожди. Постой. Ты сейчас где и что будешь делать дальше? – Роман зачем-то толкнул дверь в ванную, автоматически зажегся свет.

      – Я пока в Сиднее. Хочу вылететь домой. Но у меня нет ни пенса.

      Роман закрыл дверь, потом вновь открыл, совершая бездумные действия, лишь бы не стоять на месте. Войдя в ванную, пустил воду в кране. Посмотрел на свое испуганное отражение в зеркале, заметил, что он в окровавленной рубашке, и, прижав телефон плечом к уху, принялся расстегивать пуговицы, вслушиваясь в мамины всхлипы.

      – Ты звонила отцу?

      – Да! – крикнула мама. – И он сказал, что Патрик, вероятно, не единственный олигарх в Сиднее и мне есть куда податься!

      Роман замер с наполовину стянутой рубашкой.

      – Что? Он не мог…

      – Мог, Роман! – зло выкрикнула мама, будто это Роман сказал такие чудовищные слова.

      – Подожди, – пробормотал он, потирая лоб. – Сколько тебе нужно? Сколько стоит