Оправдай мою ложь. Елена Чутская

как явный упрек за испорченный вечер.

      – Ты спать идешь? – позвала жена из спальни.

      – Иду.

      Он допил чай, вымыл кружку и прошел в детскую на раскладной диванчик. К жене в общую постель не пошел.

      В спальне Лариса долго лежала с широко открытыми глазами и смотрела на белоснежный натянутый потолок. За окном на столбе горел уличный фонарь. Его тусклый свет желтым пятном пробивался сквозь ночные шторы. Она медленно переводила взгляд с этого пятна на потолок и обратно. Впервые за последние две недели не могла понять, что же между ними происходит. Лихорадочно соображала, как вести себя дальше, что предпринять. Может быть, прощение у него попросить? А за что собственно? И что сказать в таком случае? Извини, я больше так не буду… Она полночи промучилась бессонницей, заснула в четвертом часу утра на влажной от слез подушке.

      На следующий день после четвертого урока ее вызвали в кабинет директора. Марина Владимировна сухо поздоровалась и, метнув быстрый взгляд поверх очков, пригласила сесть. Лариса пригладила узкую юбку, присела на край стула, на столе перед собой сложила ухоженные холеные руки. На пальцах сверкнули каменья золотых колец. Директор пристально посмотрела на украшения, сняла очки, устало потерла переносицу.

      – Тут, Лариса Игоревна, жалоба на вас поступила. Ознакомьтесь.

      Марина Владимировна указала на папку, лежащую прямо перед Ларисой.

      – Жалоба? От кого? – она раскрыла папку, быстро пробежала глазами по копии заявления. Нижняя часть, где стояли подписи родителей, была специально отрезана.

      – Ну и что? – Лариса вернула листок на место, папку мягко отпихнула на край стола.

      – Я должна отреагировать на подобную просьбу или опровергнуть ее. Иначе жалобы пойдут дальше в районо, – спокойно пояснила директор.

      – Ну и опровергайте! Я здесь причем? – Лариса нервно и презрительно передернула плечами.

      Марина Владимировна молчала, явно соображая, как поступить дальше. Контакта не получалось, душевная беседа не клеилась.

      – Лариса Игоревна, вы достаточно долго работаете в нашей гимназии. Скрывать не буду, многое мне в вашем отношении к работе не нравилось, но была надежда, что наберетесь опыта, обвыкнетесь, выйдите на соответствующий уровень. Но как-то всё не получается у вас…

      – Вы обвиняете меня в непрофессионализме? – Лариса вздернула подбородок. Так просто она не сдастся!

      – Я вас обвиняю, скорее всего, в нежелании хорошо выполнять свою работу. Из вашего класса пятеро детей не сдали экзамен по вашему же предмету. Вы в курсе этого? Многие еле-еле получили тройки. Несколько человек после выпускного забрали документы и перешли в другую школу. На сайте гимназии оставили отрицательные отзывы. Они не уверены, что смогут с такой подготовкой через два года сдать ЕГЭ. Ко мне приходили родители, обосновывали свои претензии…

      – Чего же вы от меня хотите? Если они не хотят учиться, как мне их учить?

      – Это ведь