Тиберианец. Андрей Ливадный

в горле, нестерпимо хотелось пить. Стоило остановиться, как резко навалилась усталость, которую уже не сбивало сильнейшее нервное напряжение.

      С уступа, куда вскарабкался Глеб, ему открылся неплохой сектор обстрела.

      Отсюда колонна была похожа на змею, оставляющую сминаемый порывистым ветром пыльный шлейф.

      «Метров двести до нее», – он жадно пил, соображая, как действовать, не замечая, как сзади, уже на пройденном участке пути, вдруг шевельнулись камни.

      Двое фокарсиан издали заметили погоню, намеренно отстали от колонны и затаились среди каменных осыпей, которых на этом отрезке дороги хватало с избытком.

      Глеб допил воду.

      Один из ашангов тем временем ловко и бесшумно взобрался наверх, – его силуэт, мимикрирующий под серую поверхность скал, появился за спиной юноши.

      С сиплым выдохом разрядился бионический автомат, раздался дробный перестук.

      Большинство игл не смогли пробить экипировку, но, из-за отсутствия шлема, одна из них распорола скулу, а вторая глубоко вонзилась в шею.

      Глеб невольно вскрикнул от боли и неожиданности, резко развернулся, одной рукой машинально выдернув иглу, а другой выхватил из набедренной кобуры пистолет системы Ганса Гервета.

      Ашанга отшвырнуло на пару метров. Выстрелы пробили ему голову и грудь, – фокарсианский боец несколько раз дернулся, оставляя след слизи и крови на пыльных камнях и затих.

      Глеб пошатнулся, зажимая рукой рану на шее. Дыхание вдруг участилось, в груди возникла нестерпимая боль, казалось сердце сейчас остановится. Руки не слушались, ноги начали подкашиваться. Нейротоксин действовал стремительно, не оставляя никаких шансов.

      «Отвоевался… Проморгал засаду… Глупо и обидно…» – разорванные мысли кружили в угасающем сознании.

      Кибстек отчаянно попискивал, ощутимо сжимая запястье, но Глеб уже не понимал, что и зачем надо делать. Его рассудок затуманился, проваливаясь в багряную мглу.

      Второй фокарсианин замер у подножия скалы. Внезапная гибель напарника внушила ему тревогу. Человека должно было мгновенно парализовать, а он вопреки ожиданиям успел выхватить оружие. Придется вскарабкаться наверх, проверить, почему этот хомо оказался таким живучим, а заодно добить его, если понадобится.

* * *

      Резко кружилась голова. На зубах скрипела пыль. Кто-то устроил шумную возню, пытаясь содрать с него экипировку.

      Пред глазами все плыло, предметы теряли резкость очертаний. Какая-то тварь навалилась на него, неумело царапая замки, не понимая, как их открыть, чтобы завладеть броней.

      Глеб уже не мог сопротивляться. Он понял, что умирает. Антидота нет. Бездонное сиреневое небо над головой стремительно тускнело, ненадолго прояснившееся сознание вновь угасало, и от этого вдруг стало так страшно, тоскливо, одиноко, что чувство безысходности последних секунд жизни внезапно придало сил.

      Он со стоном пошевелился.

      Ашанг молниеносно отпрянул.

      Рука юноши потянулась к валяющемуся