Формула любви. Анджей Ласки

был оглушен той тишиной в которой происходило это беспорядочное броуновское движение в бесконечных галактических рамках. Мироздание было совсем глухо! В этом Абсолюте действительно не хватало какого-нибудь торжественного сопровождения типа «5-й Симфонии» Бетховена, или «Так говорил Заратустра» Штрауса – музыка была бы ему к лицу.

      И тогда я понял – откуда вдруг пришла эта мысль? – что именно здесь и находится истинное кладбище и колыбель всех душ: человек рождается и умирает среди звезд: когда на Земле умирает человек – на небосклоне загорается новая звезда, когда звезда гаснет – на Землю приходит новый человек. И все наши земные представления о теле и о душе как-то сильно блекнут на фоне всего этого молчаливо-прекрасного космоса. Кажется, эта мысль даже немного отрезвила меня от всего предыдущего полета.

      Я скользил среди всего этого молчаливого великолепия, сопровождаемый своим хранителем.

      – Так куда мы летим? – Пора было бы уже уточнить.

      – К твоей звезде.

      – К звезде?

      – Ну, к планете. – Себастьен чуть не поперхнулся.

      – Где-то это было… У Экзюпери1, кажется?

      – Где было? – Он, кажется, не понял.

      – У Экзюпери, в книге. – Я уточнил.

      – В книге? А ты что, уже представляешь себя литературным героем? – Сквозь ухмылку явил он мне свой сарказм. – Да, я читал в твоей характеристике, что ты еще тот романтик. Но вряд ли это будет так, как ты себе там напредставлял.

      Я ничего не ответил и прибавил скорости, оказавшись немного впереди.

      – Ну, если хочешь, то пусть будет как у Экзюпери. – Крикнул он мне вслед. Интересно, он вообще понял, о чем я?

      Несмотря на то, что именно Себастьен здесь был главным, я вырвался вперед, а он кряхтел позади меня. Кажется, дорогу к своей звезде я выбирал по наитию и двигался в правильном направлении. Во всяком случае, мой хранитель не поправлял, не указывал верную дорогу среди звезд.

      – У нее есть название? – Я обернулся.

      – У кого?

      – Ну, у планеты, конечно! – Вечно ему приходится договаривать.

      – И как ты себе это представляешь? Звезда «Саймона Монро»? Хотя, ладно, в твоем случае это звучит… – Пробурчал он. Себастьен произносил слова медленно, через каждый вздох, похоже, я загнал его. – Но нет. У твоей звезды нет имени, как ни у одной другой. Такие правила. – Я сбавил скорость и поравнялся с ним, а то так никогда и не услышу окончание этой истории. – У звезд есть только номера. Это удобно для нашей картотеки. И твоя звезда в ней под номером S20070312M. Видел бы ты все эти звездные карты. В них постоянно зажигаются и гаснут звезды, словно живые. Этим своим свечением они придают всей Вселенной движение, заставляют ее двигаться. И ты все правильно понял, мой друг – именно поэтому крутятся планеты, дышат океаны и просыпаются вулканы, а, главное, появляются люди. Как видишь, рождение и смерть являются

1

Речь идет о произведении Антуана де Сент-Экзюпери «Маленький принц»