{Не} любовь. Сборник рассказов и повестей. Марина Леванте

сверху свет, пробивающийся сквозь макушки высоких деревьев, мысли его вяло кружились, память пыталась осознать произошедшее.

      ***

      Они с друзьями сидели у весело потрескивающего огня в охотничьем домике, Егор предложил выпить за удачно состоявшуюся охоту на медведя – свидетельство тому лежало на деревянном полу, уже широко раскинув в разные стороны огромные лапы, увенчанные длинными мощными когтями, распоротое брюхо животного зияло какой-то угрожающей пустотой, идеально вычищенное, словно поработал профессиональный мясник. Оставалось только нашпиговать его ветками и отвезти куда следует, далеко за пределы этих елей и сосен, раскачивающихся и стонущих под ударами ветра, из заснеженной пустыни в ближайший посёлок.

      Лихо запрокинув налитую рюмку, ощутив обжигающую влагу на гортани, уже не чувствуя дополнительного тепла, растекающегося по телу при каждом увеличивающемся градусе, Павел зачерпнул ложкой из стеклянной миски, стоящей на столе, какую-то приготовленную закусь, медленно приподнялся и зачем-то, слегка пошатываясь, направился к выходу.

      Толкнув дверь в морозную глушь, ещё больше зашатался от налетевшего ветра, почти скатился с низких обледеневших ступенек и направился к дереву…

      Казалось зимнее небо, глухим туманом упало ему на голову в тот момент, когда он услышал звон струи, бьющей по шершавой еловой коре… Зачем он решил отлить, словно шелудивый пёс, задрав лапу и обозначив свою территорию, не понимал, ведь в домике было отхожее место, в котором жёлтого цвета моча не застывала, не долетая до низу.

      Больше Павел ничего не мог вспомнить. Он только видел сейчас рядом с собой белое безлюдное пространство, напоминающее облака, пролетающие высоко в небе, в которых застревали птицы и самолёты, мерно шурша мотором, звук которого тонул неумолимо и безвозвратно, говоря о том, что там всё заканчивается для всех.

      Ему стало страшно. Он никогда не верил во Всевышнего, а тут появилось желание попросить о помощи и даже помолиться, раскаяться в содеянном, в надежде, что простит и его последний час не будет столь ужасен, перспективу которого он видел явно, несмотря на всё сильнее сжимающиеся веки, которыми он уже с трудом мог пошевелить. Замерзающая вместе со всем телом память не желала сдавать позиции, и мужчина из последних сил напряг остатки душевных сил, и мысленно заговорил.

      ***

      – Егор, грузи уже…. Пора ехать. Надо прибыть затемно, – раздался знакомый голос Павла.

      Молодые люди по обычаю собирались на охоту. Они были друзьями со школьной скамьи, вместе посещая школу для детей из высокопоставленных семей. Егору отец подарил ружьё, когда тому исполнилось пятнадцать. А Павел первый раз выстрелил в зайца в свой двенадцатый день рожденья. Родители их были давними сослуживцами, работали в одной структуре и даже дружили семьями. Так что мальчики, как было принято, именовались «золотой молодёжью».

      Их ожидало светлое будущее. Всё было спланировано: вуз после окончания