Ледник. Дмитрий Романов

поездка?

      – С чего ты взял?

      – Невесёлая ты. Что-то случилось?

      – Случилось… – Зина смотрела на темнеющий день за окном. Куда она едет, зачем? И как вообще жить? Может выйти и пойти по лесу? Идти, идти, лечь под какую-нибудь ёлку, заснуть и не просыпаться… – Останови!

      – Тебе по делу?

      – Какая тебе разница? – рявкнула Зина. – Что вы все в душу лезете? Останови, сказала!

      – Не остановлю! Тут кругом лес! До Перегудова доедем и подышишь.

      – Останови! Кому сказала?! – Зина в бешенстве дёргала ручку двери.

      – Ручку мне ещё сломай! – орал Феоктистов.

      На кочке тряхануло. Зина подпрыгнула и пришла в себя.

      Она отвернулась от Феоктистова и всё смотрела в окно.

      Доехали до Перегудова, но Зина и не собиралась выходить. Она прижалась щекой к стеклу и водила пальцем.

      – Ничего, сейчас полегчает! – подмигнул Феоктистов.

      Он принёс кипяток, заварил чай, плеснул Зине водки. В кабине запахло консервами и луком.

      Зина выпила водки и рассмеялась.

      – Закусывай давай! – приговаривал Феоктистов.

      Зина ела, пила и смеялась.

      Среди ночи Киселиху разбудили.

      – Бабк! А бабк!

      Кряхтя и помаргивая сонными глазами, старуха поспешила к двери.

      – Господи, кто ещё?

      – Бабк! А бабк! – кричала Зина с порога.

      – Да что ты, шальная, разгорланилась-то?!

      – Бабк! Ставь чайник и заводи шарманку! – Зина тряхнула бутылём с водкой. – Гуляем!

* * *

      Дела Киселихи пошли в гору. Теперь она не только торговала спиртным, но устраивала и хмельные вечеринки, где главной звездой была Зина. Старуха раскусила квартирантку. Как злой демон, она использовала Зинины слабости и тайные желания. Коварный психолог Киселиха смекнула, что попала на золотую жилу и при хорошем обращении из Зины можно верёвки вить и получать большую прибыль, – охотников, желающих подружить с пылкой барышней, хоть отбавляй. Тут главное не продешевить. Теперь деньги старуха брала не только за выпивку, но и за стол, а для особенных, хороших клиентов в доме стелилась постель.

      Беспечная и всегда пьяненькая Зина и не подозревала, что с её кавалеров хозяйка берёт деньги. Довольная таким раскладом дел, порою, Киселиха ворчала, выражая недовольство. Злилась, что дружила Зина часто не с теми, с кем положено (вот хоть бы с Никанором Васильевичем), а с теми, кто приглянулся, но с менее денежными.

      – И что ты куражишься-то? Никанор – бухгалтер зернобазы! Большой человек! Как сыр в масле бы каталась. Дура!

      – Тоже мне, большая шишка! Видала я таких! У меня в любовниках сам прокурор ходил!

      – Ходил! – передразнивала Зину Киселиха. – Где ж он сейчас ходит твой прокурор? Под юбкой у жены?

      – Не твоего ума дела! Наливай, давай! Что держишь?

      В конце зимы над Зиной сгустились тучи: за пропуски и опоздания, а также невнимательность и халатность ей грозило увольнение.

      Сообразив, что для квартирантки нельзя остаться без работы, Киселиха, скрепя сердце, решила освободить Зине своё