Света белого не видно. Марина Ивановна Иванова

Она была уверена в том, что заслуживает богатую, обеспеченную жизнь и никогда не пойдет по стопам своих родителей. Отец у Леры был пастухом, мать – домработницей. Но Лера была уверена, что она княжеских кровей.

      Вот и сегодня, подбежав к Кате на рынке, Лера с круглыми глазами на эмоциях рассказывала ей о своем очередном ухажере:

      – Катька, я вчера познакомилась с одним грузином. Ничего так, симпатичный, но он, похоже, на самом деле – князь. Такой весь манерный, а пальчики на руках длинные и нежные, как у хирурга.

      – А где ты его пальчики проверяла? – спросила, смеясь, Катя, укладывая очередную коробку на верстак.

      – Ну что у меня глаза на заднице, что ли? Он меня так нежно под руку взял и спрашивает: «Как ваша фамилия?» А я ему говорю, что фамилия у меня царская, Уздечкина я. От слова «узы», то есть корни.

      Катя смеялась и соглашалась, что фамилия у нее действительно «царская». Ведь у царей же были уздечки для коней. Лера фыркала и говорила, что она чувствует свою благородную голубую кровь и обязательно разузнает свою родословную.

      Лера всегда помогала Кате, когда та ее просила. Она была для нее настоящей единственной подругой. Катя только с нею делилась своими секретами и счастлива была, что Лера у нее есть.

      Лера продолжала перебирать своих кавалеров и надеялась найти принца королевских кровей. А глядя на Катю, и вовсе не хотела себе никакого мужа. Она видела, как Катин наркоман устраивал вечерние разборки, бросался на Катю с кулаками, искаженное злостью лицо брызгало слюной в разные стороны, когда требовало денег на очередную дозу, и уходило, как только получало требуемое.

      – Лучше бы ты до сих пор сидела под той кроватью и не вылезала, – не уставала повторять Лера. – Надо же, так вляпалась в это замужество с Сергеем.

      Катя вечером падала от усталости и не чувствовала под собою ног. Но, приняв душ, шла к плите и готовила еду на следующий день. Укладывала детей спать, на ходу засыпая под сказку о Лубяной избушке, и просыпалась оттого, что старшая дочь поднимала ей веки и говорила, смеясь, что зайчик забыл, что нужно было дальше делать с этой наглой лисицей.

      Под утро приходил, как ни странно, трезвый муж, от которого никогда не разило спиртным, но красные навыкате глаза выдавали в нем давнего наркомана со стажем. Он бессмысленно обводил глазами уютный чистый дом и громко рычал, как раненый зверь, призывая жену приступить к своим женским обязанностям восточной жены.

      Скрежет зубов и нечеловеческое рычание могли напугать маленьких детей, которые души не чаяли в папе, потому что он покупал им шоколадки и выполнял любые их прихоти. По выходным он даже водил их в парк на карусели, сыпал деньгами налево и направо, потому что имел свой нелегальный бизнес по производству спиртных напитков, но Кате никогда не купил ни единого цветочка.

      Он говорил, что деньги нужны только женщинам легкого поведения, так как они продажные, а жена должна во всем слушаться мужа и без определенной оплаты. От него всегда несло дорогими