Северная Пальмира. Роман Буревой

руку – будто не свою, а чужую, ибо рука по-прежнему желала разить насмерть. И ударил плашмя.

      Мальчишка рухнул на песок без сознания. Но жить остался. Пощадил его Слав.

      «Как же так? Я его ненавижу? – подивился гладиатор Сенека. – Как Ивара? Его-то за что?»

      И опять стало муторно на душе, будто обнаружил он в себе тайную и страшную болезнь. Может, ненависть плодится в душе, как зловредный вирус? Может, она заразна?

      «Я не убил его…» – повторял Всеслав.

      Но не радовался этому, а как будто оправдывался.

      «Ещё не смог… не смог… сегодня не смог…»

      Прежде чем уйти в куникул, он совершил круг почёта. Но потом, вместо того чтобы вернуться в куникул, юный гладиатор Сенека рванулся к боковым проходам и прошёл на трибуну. Правилами это было запрещено. Но он плевал на правила.

      – Ну как, Мессий Ивар, я тебе понравился сегодня? – нагло ухмыляясь, спросил Всеслав, садясь на скамью рядом с куратором Академии художеств. Вытянул ногу так, чтобы куратор не мог проскочить мимо.

      – Да… неплохо… очень даже… – пробормотал куратор академии и хотел подняться. От соседства с гладиатором ему сделалось не по себе. Но Всеслав ухватил его за тогу и силой усадил на скамью.

      – Сегодня было мало крови… слишком мало… но вскоре её будет больше. Ты придёшь ещё? – спросил Всеслав, улыбаясь.

      Куратор судорожно сглотнул.

      – Так придёшь?

      – П-приду… – На лбу Ивара выступили капли пота. Куратор явно трусил. А в груди Всеслава будто прыгал, веселясь, бешеный маленький зверёк.

      – Очень хорошо. Я жду. А если не придёшь… Я приду к тебе. – Всеслав оскалился. – Ты же знаешь… гладиаторы неподсудны. Им все позволено. Или почти все.

      Ивар облизнул пересохшие губы:

      – Это ты изувечил Венеру?

      – Возможно. Иногда приходит такое время… когда хочется… посчитаться за обиды. За все обиды. Ведь это я должен был написать «Последний день Помпеи». Я. А ты меня этого права лишил…

      Под ногами что-то блеснуло. Опять змея? Или показалось?

      Всеслав поднялся:

      – В следующий раз я непременно кого-нибудь убью. Обещаю.

      – Хорошо… – зачем-то сказал Ивар. У него клацали зубы.

      – Знаешь, почему я разбил твою Венеру? – Всеслав засмеялся. – Потому что она бездарна.

      Он лгал. Но Ивар не посмел ему перечить.

      В куникуле Всеслав столкнулся с Элием.

      – А ты неплохо дерёшься! – улыбнулся римлянин. – Очень даже неплохо. А ещё просил о тренировках. Решил разыграть меня?

      – Ну, вроде того, – смутился Всеслав. Он и сам не понимал, почему дрался сегодня куда лучше обычного.

      – Некрасиво. Я же сказал: гладиаторы не тренируются с теми, кто на арене. Найди себе партнёра для тренировок из старых бойцов.

      «Да не нужен мне никто!» – хотел выкрикнуть Всеслав, но сдержался.

      – Эй, Перегрин! Этот парень в тебя влюбился, точно! – хмыкнул Сократ. – Верно, думает, у вас там в Риме любовь к мальчикам по-прежнему в моде.

      – Отвяжись, –