Северная Пальмира. Роман Буревой

Иногда такое позволяют в школе. А как только вышел на арену, больше никаких совместных тренировок. Зачем противнику знать заранее, на что ты способен? У Диогена специальные бойцы для таких тренировочных поединков. Обычно – ветераны.

      Всеслав залился краской, как девица, – каким дилетантом он выглядел в глазах прочих!

      – Не переживай. В первый же день на арене все увидят, каков ты боец. – Перегрин улыбнулся. Была в его улыбке неприкаянность, столь знакомая самому Всеславу. – И помни: для гладиатора главное то, что дано природой.

      Служитель выдал всем лёгкие пластиковые нагрудники и шлемы.

      – Всеслав! На арену! – выкрикнул Диоген, приоткрыв дверь. – И поживее!

II

      Против Всеслава вышел старый боец. И хотя лицо противника было скрыто пластиковым забралом, а корпус бойца закрывали пластиковые доспехи, опытного поединщика сразу можно было отличить по скупым и рассчитанным движениям. Всеслав взял тупой тренировочный меч и лёгкий прозрачный щит. Выгоды от этой прозрачности, в принципе, никакой – ты видишь противника, но и он видит тебя. У ветерана щит был матовый. Всеслав ударил. Попал, разумеется, по щиту. Вновь ударил. Пам! – отозвался пластиковый щит. И тут же Всеслав едва не получил удар по голове – в последний миг успел отшатнуться. Пам! – вновь отозвался вовремя подставленный щит.

      Да что ж это такое! Всеслав попытался ударить по ногам.

      – П-пам! – грохнул тупой меч по пластиковому шлему Всеслава.

      И следом, как приговор, короткий окрик Диогена:

      – Достаточно.

      – Это случайность! – крикнул Всеслав ланисте.

      – Не сомневаюсь. – Диоген повернулся к нему спиной, давая понять, что разговор закончен.

      Всеслав выбежал назад в экседру взбешённый, все ещё сжимая в руке свой тупой меч.

      – Я же могу! Могу драться! Лучше других! – заорал он и рубанул пустоту. – Ну, кто хочет со мной потягаться, а?

      – Погоди до завтра, – хмыкнул Сократ. – А дома потренируйся. Попрыгай на скакалке. Помогает. Очень помогает, советую.

      – Прекрати издеваться! – Всеслав был взбешён.

      – Я серьёзно. Вон, хоть у Марка Аврелия спроси.

      – Скорость реакции – прежде всего, – отозвался Элий.

      – Какая же может быть скорость при твоей хромоте?!

      Элий не ответил. Сделал шаг назад. И вдруг подпрыгнул в воздух и нанёс два удара ногами по воображаемому противнику. У Всеслава отвисла челюсть. Он сам, при всех своих физических данных, ничего подобного не умел.

      – Как это у тебя получилось? – выдохнул юноша.

      – Мне кажется, будет честным предупредить, что моя хромота не делает меня слабее, – только и ответил Элий.

      – Невероятно… – прошептал Всеслав.

      Ярость его давно прошла. Но внутри остался какой-то противный свербящий комочек.

      Всеслав подался вперёд и зашептал:

      – Научи меня драться. Я ведь не учился в гладиаторской школе. Так, немного позанимался в одном месте, потом в другом. Меня же убьют. В первом бою. Научи, а?

      Римлянин пожал плечами:

      – За