Хроники Хамару: жажда свободы. Георгий Газиев

секунду. В ее девичьих глазах сдержанный, высокий, опрятный, веселый и симпатичный Като был практически кумиром. Ну так она, по крайней мере, себя вела, по возможности тараторя всякие глупости, не отходя от Чешуа ни на шаг. И это был для него первый опыт, при котором ты являешься для девушки эталоном мужчины. Сейчас она только и могла, что визжать при виде его, про себя, конечно. И Каткему устраивало такое положение вещей. Сильной любви он, конечно же, к ней не испытывал, но порезвиться был не прочь, если тем более, как говорил он сам: “добыча сама лезет в клыки’’. Одна сторона его личности твердила ему, что нельзя использовать чужую душу так нагло и потребительски, но испытывать одиночество день за днём молодой, в расцвете сил, Като отнюдь не собирался.

      После отработок упражнений с аммуницией, началась подготовка к сдаче нормативов. На носу были отжимания от пола, отжимания на брусьях, подтягивания, бег на сотню метров и на три километра. Дальше больше, но и к этим нормативам никто толком еще не начинал готовиться.

      Через час все закончили, и прежние отважные лица уже выглядели отнюдь не так бодро и ярко. Тут весь женский поток и перетек на часть стадиона, оккупированную парнями, да так резво, что столпы пыли поднимались из-под ног красавиц аж выше их самих.

      Начались громкие возгласы, крики, женский смех. Все эти полигамные звуки превратили ряды будущих хранителей порядка в подобие базарных торгашей. Старшему преподавателю по физическому воспитанию курсантов стало настолько тошно на это смотреть, что он исчез со стадиона со скоростью света.

      В прошлом капитан подразделения пограничной полиции, ныне преподаватель, Януш был высок, худощав, с густой растительностью на лице и голове, покрытый старческой сединой, не характерной для людей сорокалетнего возраста. Его карие глаза всегда были злые, из-за их близкой посадки вся злоба и негатив передавались окружающим в разы сильнее. Искривленный, разбитый нос достаточно хорошо говорил о непростом характере, а может быть и о непростой работе в прошлом. Он был широкоплеч и, несмотря на свою худощавость, физически сильным, а техника и навыки в бою не уступали силовым показателям. Именно это все, вместе с безупречной дисциплинированностью и верой в правоту правящей вершины, помогло вступить в ряды преподавателей такой престижной академии. Наврятли Януш получал от своей профессии удовольствие, но уверенность в том, что выполняет благое для государства дело, мотивировала не впадать в уныние и отчаяние от одинокой, несчастной жизни, без намека на любовь от кого-либо. Он не мог без слез взглянуть на нынешний первый курс, ни одного намека на преданность политическим идеям, в их головах были только разврат, хамство, эгоизм и беззаботное легкомыслие. Януш считал своим долгом уничтожить всю прыть в их сознании и очень жалел о том, что не мог применить свои более рациональные и радикальные методы по воспитанию подрастающего поколения. Однако все еще было впереди.

      Каткема балдел от того, сколько внимания, заботы, ласки